Сказ про Ваньку, про Илью-оборотня и про Фаню-хранительницу

– Дак у нас также. Легенды, приметы, несколько смутных ориентиров, но нет прямых указателей, а именно это нам сейчас и надо. Нет, более того, нам нужен меч-кладенец как можно скорее, – Фаня уже готова была стукнуть кулаком по столу для пущего эффекта, но удержалась.

– Ну, здесь я вам помочь не смогу. По крайней мере, ещё с утра я не был следопытом, да и раньше не пробовал что-то искать, – Ванька видел в словах какую-то идею, но намёки пока отскакивали от него, как от стены.

– Нам и не нужен следопыт, мы пытаемся попросить тебя совершенно о другом, – влез закипающий Илья: чудна́я Ванькина тупость, а может обычное нежелание думать стала раздражать его. – Мы хотим, чтобы ты сам сделал этот меч, который кладенец, который мы на самом деле не найдём, а сделаем, только из вещей, которые сами нашли. Таким образом, весь меч и получится кладенцом.

Ванька от неожиданности даже поперхнулся, да так сильно, что Фане пришлось подняться и чуть прихлопнуть его по спине.

Всё ещё красный после надрывного кашля, Ванька ошеломлённо посмотрел слезящимися глазами на Илью.

– Он не шутит? – переведя взгляд на Фаню, уточнил Ванька.

– Боюсь, что нет, – печально и обречённо отозвалась девушка. – Понимаешь, из нас ты единственный занимался кузнечным делом…

– Да, но это было… – Ванька быстренько перебрал пальцами в воздухе, глядя в потолок, – чуть больше десяти лет назад. Вам не кажется, что за это время я кое-что – а точнее, всё – подзабыл?

– Ты ничего не забыл. У тебя есть дар к этому делу, и ты, хоть и немного, но связан с нашим волшебным миром. И у тебя есть друзья, обладающие некоторыми способностями, и они конечно же помогут тебе, – Фаня ободряюще улыбнулась Ваньке с другого конца стола. В её взгляде действительно стояла какая-то уверенность, обволакивающая Ваньку с головы до пят, и в этот момент Ванька понял, что такое материнская гордость и вера в своё чадо.

Сомнения – вот что останавливало Ваньку сразу ответить согласием. Сомнения и неуверенность в себе. Он хотел помочь, правда хотел, но совершенно не доверял своим силам и способностям. Да, он, конечно, помнил те несколько месяцев, проведённых со Сва́рой, он помнил каждое наставление так, словно ему говорили о тонкостях кузнечного ремесла только вчера, но этого было недостаточно. Может быть, у него и есть способности, однако в глубине души мальчик просто боялся оплошать и подвести семью.

Свою семью.

Фаня вопросительно и почти умоляюще смотрела своими ясными глазами на Ваньку. Её руки не могли успокоиться и всё время теребили край платка, накинутого на плечи. Илья же понял, что не стоит давить на парня, поэтому просто встал, хлопнул ободряюще по Ванькиному плечу и вышел.

– Если я соглашусь на это ваше сомнительное предложение, то перед этим мне надо будет увидеться со Сва́рой. Возможно, он сможет мне подсказать какое-то решение, – наконец выговорил Ванька, рассматривая размокшие листья трав на дне кружки.

– Думаю, мы сможем выделить пару дней на это. Надеюсь, Илья не откажется тебя отвезти. Но ты понимаешь, что даже если и так, то всё равно получается намного быстрее, чем кто-то из нас, или вообще все вместе, отправились бы на поиски меча. Тем более, где вероятность, что за это время на нас никто не нападёт, или состояние Леса не ухудшится до крайности. Тут я хотя бы смогу попытаться его защитить, постараюсь как-то задержать недуг, – глаза у Фани разгорелись, словно вот уже завтра должно было случиться неожиданное нападение, из-за которого она готова была броситься в защиту. Только вот в чью защиту: Ваньки или Леса? Что выберет Фаня, если перед ней встанет такой выбор?

Настоящее. Глава 12, в которой можно разорваться между двух важностей

Наступило утро, одно из многих, но всё равно неповторимое. Фане нравилось встречать зóри на крылечке, отчего ей приходилось вставать задолго до рассвета. Она любила видеть каждодневное рождение солнца, радоваться началу нового дня. Даже если светила как такового не было, она всё равно чувствовала его светлые лучи, нисходящие на землю изо дня в день, чтобы существовало всё живое.

В этот раз настроению Фани соответствовала и погода: пасмурность, небо, затянутое тучами, будто норовящими упасть на голову ведьмы. Хоть верхушки деревьев и не позволили бы этому случиться, девушка всё равно чувствовала себя неуверенно под таким небом. Оно словно бы наваливалось, хотело придавить к земле, вдавить и смять тех, кто рискнул под ним оказаться. В такие моменты на Фаню нападало беспокойство, которое мог излечить один лишь лес, да сомкнутые кроны деревьев, закрывающие нападающие низкие облака.

Фаня находила нечто успокаивающее в хождении между стволами деревьев. Они легко нашёптывали ей последние новости леса, рассказывали старые истории – им очень нужен был благородный слушатель, нужен был тот, кто может проникнуться их сказами. Деревья не переносили безразличия, и тем более им не приходилась по нутру необъяснимая человеческая жестокость.