Сказ про Ваньку, про Илью-оборотня и про Фаню-хранительницу

Ванька взял чашу и залпом выпил отвар. Он был горяч, но, несмотря на это, от проглоченной жидкости внутри ничего не обожглось. Практически сразу мальчик почувствовал прилив сил и энергии. Ему показалось, что он готов хоть горы свернуть. Поэтому, благодарно кивнув Фане, он отправился обратно к печи, чтобы скорей продолжить начатое, пока сила не ушла.

Фаня же, посмотрев ещё немного на своего единственного и уже такого взрослого сына, украдкой вытерла выступившую слезу и вышла из комнаты.

Настоящее. Глава 19, в которой появляется меч-кладенец

Меч получился у Ваньки сразу же. Он даже не ожидал от себя, что справится с этим делом так быстро и хорошо. Неужели он, тот, кто учился у кузнеца всего-навсего пару месяцев в почти шестилетнем возрасте, смог сотворить такое чудо? Вероятно, ему помогали какие-то волшебные, вышние силы, но он чувствовал, что это всё же только его заслуга, его дар. Конечно, его мама и Илья считали это спасительным талантом, ведь этим мечом им суждено было сокрушить зло, поселившееся в самом сердце леса.

Оружие выглядело необыкновенно. Сторонние люди с первого взгляда распознали бы мощь и силу, таящиеся в клинке. Может случиться, что в будущем за право обладать им будут вестись бесконечные споры и распри. Однако владеть мечом может лишь тот, кого он выберет сам. И больше никто.

Во время работы над орудием Ванька стал осознавать, что у него действительно выходит меч-кладенец. И подобное осознание накатывало важностью возложенной на него роли. Чувствуя, что из-под его молота выходит не одно из тех приспособлений, которое можно найти на каждом городском рынке, Ванька предугадывал, что во время битвы их ненаглядное оружие канет в ничто, с той лишь целью, чтобы потом снова быть найденным уже другой нуждающейся душой.

Весь меч делался из цельного куска стали: без каких-либо огрехов и швов – для большей прочности и цельности. Сплав Ванька формировал вместе с Ильёй. Мальчику нужна была помощь опытного лесного жителя, чтобы тот показал, где находится тот или иной необходимый элемент. Потом же пришлось просить помощи во время заполнения формы, так как поднять тяжеленный чан с обжигающей расплавленной, норовящей выплеснуться, смесью, было выше сил юного мастера.

Ванька специально сделал меч необычной формы. Он выглядел странно, но мальчику пришёлся по душе возникший по наитию вид. Слишком прямые, ровные клинки смотрелись так скучно и монотонно, что Ванька не удержался и создал свой меч-кладенец в виде лёгкой неспокойной волны. Лезвие его походило на извилистую прядь волос, которые распускала из косы его мама после тяжёлого дня.

Конечно, форма – не единственное, что бросалось в глаза. При ближайшем рассмотрении лезвия можно было приметить таинственные символы, невидимо заполняющие оба ребра. Это был усиливающий защиту на древнем языке заговор, который передала ему Фаня. Секрет магических слов ведьма решила умолчать, считая, что тем самым нарушит единство.

Рукоять Ванька сделал из рога белого оленя, того самого, преподнесённого в дар другой ведьмой. Подарок был ещё свеж, полон сил и энергии самого оленя, и в данный момент он передавал мечу свою основную мощь, которая задержится в нём до той поры, пока в его услугах будет хоть кто-нибудь нуждаться.

Буквенные узоры были искусно вырезаны и на роге, но над ними работала уже сама Фаня. Умело орудуя маленьким ножичком, словно и раньше занималась подобной работой, ведьма-кудесница аккуратно и твёрдо выводила заветные, внушающие уверенность знаки. Ванька скептически относился к заговорам, но не перечил и позволял украшать их создание в угоду взрослым.

Местами рукоять перевязали кожей Змея Горыныча, которую Фаня хранила ещё со времён первой Лесной ведьмы. Эта мерцающая, отдающая прелым, подстать цвету, душком кожа передавалась из поколения в поколение словами наставления: "Хранить, использовав только в самом крайнем случае". Фаня не подозревала, что за такой крайний случай, но надеялась, что час для кожи настал, и отдала её Ваньке без зазрения совести.

Ванька с трудом поверил в истинность кожи, так как, по его мнению, Змея Горыныча никогда не существовало. Ходили, конечно, легенды и сказки, но никто из ныне живущих не видел воочию ни следов, ни самого настоящего Горыныча. Однако, взяв кожу в руки, мальчик почувствовал приятное тепло, нашептывающее, обещающая защиту. Когда же Ванька приблизил к лицу кожаную ленту, дабы рассмотреть её поближе, то заметил на ней плотные чешуйки, так близко пристроившиеся друг к другу, что их сложно было рассмотреть невооружённым глазом. В естественном освещении чешуйки переливались разнообразным свечением, подчиняясь какому-то своему указу, и в эти радужные моменты кожа издавала незнакомую, чужеродную силу, которая то пропадала, то снова появлялась, словно её хозяин иногда дремал.