Сказание о Бахраме Чубина из «Шахнаме»

Был неожидан дела поворот.
Все мысли у царя пошли вразброд,

Когда ему вручил посланье воин.

Кайсар мобеду приказал, расстроен:

«Пусть вновь придут ученый и знаток,

Кому ясны основа и уток,

Пусть, погрузясь в неведомое снова,

Откроют тайну бытия Хосрова.

Поглубже вникнут пусть в его дела.

Коль дни его окутывает мгла,

То я Хосрову помогать не стану:

Пусть за лекарством едет он к хакану.

Но если вновь наденет он венец

И станет шахом, как его отец,

То лучше буду я с Хосровом вместе,

Чтоб против нас не затаил он мести».

Созвал мобед, услышав те слова,

Волхвов, постигших тайны естества;

Пришли седобородые румийцы,

Держа в руках и книги, и таблицы.

Всю ночь они трудились напролет,

А утром молвил главный звездочет:

«Кайсар! Прочли мы древних книг страницы,

Исследовали звездные таблицы,

Проникли мы, за Фалатуном вслед,

В таинственный круговорот планет.

Прочли мы в звездной книге величавой:

«Хосрову суждено владеть державой,

И тридцать восемь лет он проживет

Не ведая ни горя, ни забот».

Кайсар, взволнованный необычайно,

Сказал: «Открылась будущего тайна.

Теперь какое скажем слово мы?

Как будем исцелять больного мы?»

«Хосров получит помощь от хакана,

Достигнет цели, став царем Ирана, —

Сказал мобед, — но вспыхнет в нем тогда

К тебе, кайсар, смертельная вражда.

Ты всех мудрей, ты сам прими решенье, —

Послать ли войско и вооруженье».

Сказал кайсар: «Хотим иль не хотим, —

Судьба сильнее, рок неотвратим.

Оружье, рать Хосрову я отправлю,

Себя от пытки жертвою избавлю».

Он сразу же посланье написал,

Вознес Хосрову множество похвал,

Мол, выслушал я мудрого мобеда,

Шла о добре и зле у нас беседа.

Времен прошедших мы постигли суть,

Опять вступили мы на прежний путь.

Шла речь у нас о Руме, об Иране,

Достигла наша мысль конечной грани.

Теперь узнай, о венценосный шах,

Что все мои войска — на рубежах,

А здесь, вокруг дворца, в Кустантание,

Держу я лишь отряды небольшие.

Но воеводам отдал я приказ,

Со всех сторон идут войска сейчас,

Когда придут — к тебе направлю сразу,

Да подчинятся твоему приказу…

Сказали мы колючие слова,

Их шило мы вонзили в нёбо льва,

Затем, что мудрый помнит слезы мира.

Во времена Шапура, Ардашира

Не старились ли юношей сердца

От войн, которым не было конца,

От множества набегов и предательств,

Убийств, и грабежей, и надругательств?

Ормузда, Кай-Кобада вспомяни:

Не знали справедливости они.

Вот почему была черна, угрюма

Судьба многотоскующего Рума,

Великая, богатая страна

Иранцами была разорена,

По нивам разлились потоки крови,

Не молкли плач сирот и ропот вдовий,

Сады и рощи превращались в тлен,

Детей и женщин уводили в плен.

Поэтому не диво, что хранится

Доселе ненависть в груди румийца.

Но знай, что вера христиан чиста,

Что зла не делают рабы Христа,

Что правда мне милее всех обманов,

Что я далек от козней и капканов.

Защита угнетенных — наш завет,

Нас озаряет милосердья свет,

Мы победили вечной тьмы исчадье,

Мы превратили яд в противоядье.

Об этом я повел рассказ опять,

Чтоб старое забвению предать.

Мы договор с тобою заключаем,

Сердца друг другу мы в залог вручаем,

А если так, скажи мне: «Я клянусь,

Что буду я молчать про наш союз,

Пока я царь, скорей отдам я душу,

Но клятвы никогда я не нарушу.

Пусть в Руме процветают города.

От дани откажусь я навсегда, —

Трудом добыл я дружбу: на богатство

Ее менять — позор и святотатство!»

Когда ты мне такую клятву дашь, —

Поверю, что союз окрепнет наш.

Мы уничтожим тех, кто за поживой

Нагрянут к нам с войной несправедливой.

Страшиться мы не будем никого,

Мы нашу дружбу превратим в родство!

Но я боюсь: когда венец наденешь,

Ты к злу вернешься, клятве ты изменишь

Ты поведешь, нарушив договор,

О Сальме и о Туре разговор.

Былое зло хочу предать проклятью,

Наш договор хочу скрепить печатью.

Мы долго враждовали до сих пор, —

Да превратится в мир старинный спор,

Для распрей да не сыщутся причины,

Иран и Рум, да будем мы едины!

Ты девушку в моем дворце найдешь,

Что превзошла своим умом вельмож.

И если, нашей веры чтя законы,

Ту девушку ты взять захочешь в жены, —

Два рода превратятся в род один,

Кайсару внуком станет шахский сын.

Процарствует он много лет спокойных,

Не думая о мятежах и войнах.

Царил Пируз и правил Хушнавоз

Но где они? Их жизни вихрь унес.

Как будто длинный день пролег меж ними,

Наполненный страданьями одними!

Нас поучал Иисус: в источник бед

Вступает царь, нарушивший обет.

Кто видит в справедливости обузу, —

Тот глуп и жалок! Вспомни-ка: Пирузу

Не помогал ли честный Хушнавоз,

Укрыв его престол от бурь и гроз?

Но с другом поступил Пируз жестоко

И в битве стал добычей злого рока:

Он потерял и войско, и престол,

Когда путем бесчестья он пошел.

Ты молод, не постиг науку власти.

Когда тебя влекут покой и счастье,

Пойми: не терпят рать, народ и двор

Того, кто нарушает договор.

С ним не дружи: чужой иль соплеменник,

Не заслужил и савана изменник!

Теперь, узнав желание мое,

Храни в уме послание мое

Ты от строки начальной до конечной,

Пришли ответ на мой привет сердечный.

Скрой от писца сокровища души:

Ответ своей рукою напиши,

А я тебя от горестей избавлю,

Оружье, войско и казну отправлю.

Да будут все, кто мил тебе, в чести,

А ненавистников своих — прости:

Из сердца зло гони ты неустанно

Во имя милосердного Яздана.

Насилие за силу не прими,

Не будь жесток с подвластными людьми,

Не зарься на чужое достоянье:

Прекрасно только доброе деянье.

Благоустрой державу и народ,

Опорой будь голодных и сирот,

Дарообильный и великодушный,

Дай кров — бездомным, нищим — хлеб насущный.

Когда ты станешь светом для сердец,

Никто не посягнет на твой венец.

Будь стражем бдительным родного края,

Врагов не бойся, мир оберегая:

Тех шахов осеняет благодать,

Кто радость мира может охранять

Народ иранский подружи с румийским,

И станешь мне из близких самым близким!

Лишь высохла последняя строка,

Что царственная вывела рука,

Кайсар посланье за печатью спрятал, —

Он тайну сердца перстнем запечатал.

Когда с посланьем прискакал гонец,

Хосров сказал иранцам: «Наконец

Заря на небесах взошла иначе,

И обернулось к нам лицо удачи.

Кайсар прислал письмо, к добру влеком,

В его словах мы пользу обретем.

Он порешил, на благо нашим странам,

Пресечь вражду меж Румом и Ираном».

Те молвили: «Не ищем мы венца,

От мести мы очистили сердца.

Ты победишь, заботы сбросишь бремя,

И на земле твое прославят время!»

Был шаху по душе такой ответ.

Вновь засиял пред ним надежды свет.