Сказание о Доме Вольфингов

Тут кормилица забрала малыша и отнесла в альков, в котором лежала Матерь его, и народ возвеселился радостью великой, больше которой радости не бывает, и никто из бывших тогда в чертоге во всей жизни своей не ведал большей радости и блаженства, чем в тот вечер. A старый кметь сел возле Короля и погрузился в веселую беседу с ним, и во многих словах рассказал о том, чего не ведал Король; и все речи его были о мужественных деяниях, и о жизни Предков, и неведомых повестей о Народе Двери, о том, что совершили они, о горестях, которые испытали, и о радостях, которые заслужили на земле и под небесами, и на бурных водах морских. И Король сделался особенно счастлив, выслушав речи старца, и решил попытаться запомнить все слова его на всю свою жизнь; ибо подумалось ему, что, расставшись в тот вечер с древней четой, никогда более ее не увидит. Так шло время, и кончалась ночь, ибо все это происходило зимой, когда, по сути, нет дня, и ночи разделяет недолгая заря. И вот Король оторвался от беседы, и окинул взглядом чертог, и мало осталось в нем людей – если не считать тех, кто спал, привалившись к стенам – так быстро пролетела ночь пира, что гости или разошлись по домам или уснули. Тут он сам ощутил себя человеком, очнувшимся от сна, повернулся к древним гостям своим, не чая уже снова увидеть их. Однако сидели они, как и прежде рядом с ним, по правую руку и левую; так что молвил он:

– Гости мои, от всей души благодарю вас за компанию, за добрые слова и благородные повести, разогнавшие мрак земного жития нашего, и ведаю я, что наутро восстану мудрейшим, чем был прежде. A теперь мнится мне, что немолоды вы и устали, конечно, с дороги и от шумного праздничного веселья в пиршественном чертоге, и не смею более оставлять вас без отдыха, хотя велико счастье внимать словесам вашим. Подымемся же наверх, и я проведу вас в лучший альков, где вас ждет мягчайшая из постелей, и место приятное и удобное для того, чтобы провести в нем остаток ночи, и дождаться восхода солнца, ибо поздно восстанет светило, поелику сейчас дни зимнего солнцестояния, самые темные дни года.

Так ответствовал ему старец:

– Благодарю тебя, о Сын Рода; но случилось так, что надлежит нам вершить путь в край, куда более далекий, чем ты можешь представить; ибо, пора нам возвратиться назад, в землю, из коей вышли мы долгие годы назад… когда еще не строили домов на этой земле между горой и морем. Посему, ежели хочешь почтить нас, проводи нас недалеко по дороге, выведи нас на просторную землю за стенами твоего бурга: тогда расстанемся мы, оставаясь навсегда друзьями, и ты и твои, и я и мои.

– Невеликая просьба, – ответил Король, – готов был сделать для тебя много больше, но будь так, как ты хочешь.

И поднялся он со своего места, и они вместе с ним, и прошли через чертог между спящими и скамьями, еще недавно полными веселого и шумного люда, и вышли они из чертога прямо на улицу бурга. Открыты были его ворота, и никто не стерег их, ибо не было таких, кто готов был нарушить мир Йоля; так что Король шел в своем праздничном одеянии, и оба гостя шествовали рядом с ним по ту и другую руку от него. Зимний морозец уже крепко сковал землю, закрыв ледком текучие воды: высоко стояла луна, круглая в безоблачном небе, и звезды казались мелкими искрами рядом с ней. Король, устремив свое лицо к горам, широко шагая, шествовал по белой дороге, проложенной между урожайными, но сокрытыми снегом полями, и был он как человек, не знающий пути своего; наконец молвил он:

– Куда же грядем мы и далеко ли?

Тогда ответствовал ему старец:

– Куда же идти нам, кроме как к Горней Двери, входа в ту землю, откуда явился народ в те дни, когда велики были воители его, и коротка была песнь о них.