Сказание о Доме Вольфингов

Внемлите же слову, о люди, узнайте мудрость врагов,
Они стоят перед нами, и каждый к смерти готов.
Они как мальчишки со псами, зачуявшими лиса след,
В сердце своем веселятся, не предчувствуют бед,
Покуда листву не раздвинув, не узрят пред собой
Не лиса – старого волка, вышедшего на бой.
Им нужны наши дети и жены, но ждет их лихая сталь,
И лишь быстрые ноги спасут их – умчавши вдаль.

Быстро обежало это слово ряды родовичей, и возрадовались люди, готовясь к не знающей отдыха радости битвы; однако не минуло и двух минут, как утренний покой слева от них вдребезги разлетелся от шума и рева, криков и воплей, лязга стали о сталь; громче же всех рычал Боевой Рог Марки, ибо в битву пошел второй полк родовичей. Однако враги, стоявшие перед людьми Тиодольфа, лишь переговаривались между собою, а потом вдруг закричали, приказывая и укоряя, словно бы люди их не желали идти вперед. И тогда Тиодольф взмахнул мечом и выкрикнул громким голосом:

Ныне черед ваш, Битвы Сыны!
Ныне идти Волку
Серому с врагом схватиться,
И биться как подобает.
Рубите, пока держат ноги,
Бейте и нападайте!

И с радостью ринулся он вперед, сопровождаемый жутким боевым кличем его родовичей, буквально пожиравших ногами крохотный промежуток, отделявший их от зеленой лужайки.

И во мановение ока полумесяц охватил Римских Готов и тех, что были с ними; однако трусы не стали драться, а немедленно побежали, вопя, что Боги явились на помощь родовичам, и никто не выстоит перед ними. Однако бегущие наткнулись на стоявший за ними Римский отряд, начавший теснить их обратно в внезапной сумятице. И когда Тиодольф навалился на них в полной силе, так притиснуты были изменники друг к другу, что едва могли поднять руку для удара. Ибо находились позади них доблестные копейщики Римлян, не позволяя отступать. Плотны были ряды их… щит касался щита, лица смотрели на врагов; смерть не страшила их, привыкших стоять там, где приказал полководец. Они кололи и рубили трусов, скупо и крепко ругая изменников, вынуждая их вернуться в бой; однако трусы позабыли об искусстве своих десниц, побросали щиты, и не могли даже защитить собственные тела от ярости нападающих родовичей. Пытавшиеся уклониться вправо или влево, наткнулись на рога полумесяца, и дождем хлынули на них стрелы и всякая находила цель – так близко оказались они к стрелкам.

Тут-то и погибли изменники, а тела их послужили стеной Римлянам, скрывшимся за нею от натиска людей Марки. К Римлянам все подходили новые отряды, и они обратили к Готам суровые загорелые лица, а над кромками обитых железом щитов поблескивали яростные глаза. Они не метали дротов, просто стояли в тесном строю – молчаливые и свирепые.

Озарялась уже вся земля, небо на востоке – алое с золотом – пестрело пурпурными облачками. Сражение как бы притихло, однако к северу ревели боевые рога, раздавались крики и вопли, пронзительно выли медные трубы.

Теперь Тиодольф, как было в его обычае, если все шло хорошо, оставил битву и находился за войском, подходя то к тем, то к другим, вселял отвагу в свой народ, поддерживая в рядах его должный порядок, на случай если Римляне пойдут вперед. Наблюдал он и за рядами врага и заметил, как начали они заходить с фланга, чтобы при удаче застать Готов врасплох; Тиодольф уже собирался приказать своим перестроиться, когда, поглядев по правую руку, заметил отряд врагов, хлынувший из леса плотным потоком, за которым валило скопище родовичей, ибо здесь Римляне уступали в числе людям Марки и попали в засаду, расстроившую и перепутавшую ряды врага. Римляне также заметили бегство своих и немедленно сомкнули ряды, не вступая в бой – как люди понимающие, что им придется выдержать крепкий натиск.

Однако во второй своей битве люди Рубежа (пришедшие из Нидермарки и Марки Верхней) сражались мудро, рассеяв тех врагов, кто бежал перед ними; многих они убили, остальных разогнали, однако ж не стали увлекаться преследованием, а повернули в сторону Тиодольфа и его рати. Заметив это, Походный Князь издал клич победы и вместе со своими ринулся на Римлян, забросав врагов всем, чему положено летать. Готы занялись игрою мечей… и многие из Римлян пали тогда от Римских же копий, подобранных Готами у трупов убитых врагов.

Теперь вожди Римлян осознали, что им не следует дожидаться, пока люди из Средней и Нижней Марки ударят им во фланг; прозвучали команды, и шеренги их начали медленно отступать – лицом к врагу – в сторону тына и рва, которые по обычаю своему устроили уже вокруг Чертога Вольфингов, сделав его своей твердыней.