Сказание о флотоводце

— Ты старый человек, Петров, мы доверяем тебе. Скажи, почему население не хочет нам помочь? Мы ведь не воюем с болгарами, а Турция уже признала права славян, живущих на ее земле. Вот и церкви христанские разрешены и школы… Почему же?

— Вы это понимаете лучше меня, господин офицер, вы турок, вы сами родились в Турции! — с издевкой ответил Богов и покосился на англичан: кто их знает, может быть, и они только «ряженые»?

— Но я спрашиваю тебя, отец! — возвысил голос Слэд.

— Не знаю, что вам и ответить, господин генерал, только против русских нашей помощи не ждите.

— По вере они вам ближе?

Слэд был терпелив и явно хотел войти в доверие к старику.

— Да, по вере, — избегая объяснений, согласился Богов.

— Жаль. Но мы все же принудим болгар работать на нас, выведем все взрослое население на площадь и разобьем на взводы, на роты. Наши союзники правы, требуя от нас этого. Мы, турки, много лет живем вместе с вами и отвечаем теперь за вас перед ними!

И спросил, поглаживая себе лицо руками, движением, которым на молениях или на долгих беседах отгоняют суетные, неугодные аллаху мысли:

— Ты ведь можешь помочь нам, отец? Труд твой не останется без вознаграждения.

— Что надо сделать, господин офицер? — схитрил Богов.

— Узнать место, где население скрывает лошадей, и пройти туда. Нанять двадцать подвод. Ты смеешься, старик? Раньше немало было в Варне извозчиков, теперь же с трудом найдешь пару быков…

— Быков я найду, господин офицер, — так же охотно согласился Богов. Это все?

— Нет, отец, дело не в быках, — поторопился Слэд. Он переменил позу, бросил на тахту потухший кальян и ласково тронул Богова по плечу: — Быки… только начало, отец. Ты понял меня? В этой войне мы особенно ценим каждого, кто поможет нам…

— Что еще нужно?

— Что может быть дороже расположения старого человека? Быков у тебя нет, но нам хочется, чтобы арбакешем ты бы сам был, пусть на чужих быках!.. Люди увидят, что быками правит Богов, и скажут: «Он не желает зла нашим постояльцам». Короче говоря, командование может взять тебя на службу, отец, — усмехнулся Слэд. — Ты будешь здесь… конюшим английского королевства, заведовать извозом.

Он перевел сказанное старику офицерам, и те весело засмеялись.

— Можете посулить ему, Слэд, даже солдатскую медаль и… признательность самой королевы. Как бы только старик не возомнил, что мы не можем его силой заставить стать хотя бы стряпчим!

— Когда это нужно сделать, господин офицер? — изобразив почтительность на лице, спросил старик.

— Завтра!

— Две недели мне надо для этого!

— Почему так много? — удивился Слэд.

— Лошади в деревнях, пока туда дойду…

Богов чинно вышел, и англичане заинтересовались:

— Слэд, ты чего-нибудь достиг? Нам казалось, ты уговаривал его так, словно речь шла о судьбе империи.

— Сам не знаю! В этих местах трудно понять человека! — ответил Слэд. — Действительно, он ничего не возразил, но согласился как-то подозрительно быстро, и здесь на Балканах у любого пастуха чувство достоинства в сто раз больше, чем денег, а привычка к борьбе с турками развила этакую… браваду у стариков и юношей, манеру играть с нами, скрывая свои мысли. Я много раз говорил, что в Англии еще не знают славянства. Л здесь «Маленькая Россия», если хотите, и, конечно, сэр Раглан быстро бы побил Нахимова, если бы имел союзниками… не французов, а здешних славян, но этого не ждите. Да и сэр Раглан слишком далек даже от мыслей об этом…

— Слушайте, Слэд, — возразил один из офицеров, — если здесь «Маленькая Россия» — здесь преддверие этого русского мира. Почему вы нас не введете в круг здешних людей, не подготовите к тому, как нужно вести себя там, у русских, завоевать изнутри? Нам ведь, наверное, долго здесь жить.

— Долго жить в «Маленькой России»? — едко переспросил Слэд. — А если они вам оторвут голову?

— Ну, ну, Слэд, — смутился офицер. — Не кажется ли вам, что в этом случае ответит своей головой Омар-паша?

Слэд молчал, несколько раздосадованный. Легко им, только что прибывшим из Англии, рассуждать о славянских племенах, а каково Турции, до сих пор не сумевшей подчинить болгар и сербов своему влиянию? И что за нелепая обязанность выпала ему, Слэду, «представлять» своим товарищам эти племена и отвечать за турок, по долгу человека, долго жившего в Турции и принявшего мусульманство. А перед турками отвечать за англичан. Порой это становится утомительно. Он тут же вспомнил о происшедшей недавно беседе на эту же тему с самим сэром Рагланом.

«Вы можете быть нашим советником по русским делам, мой милый Слэд, ласково говорил ему английский командующий вечером после парада. — От вас больше, чем от других, я вправе ждать воздействия на здешнее население, а главное на… турок. Да, да, чтобы турки ни в чем не обманули наши ожидания, ну и сами понимаете, Слэд, чтобы они не меньше нас жертвовали бы своими людьми. — И, прощаясь, сэр Раглан сказал: — Я приглашу вас к себе, когда мы двинемся отсюда.

Теперь Слэд знал, что он не только командир «Таифа», вынужденный поднять свой престиж в глазах турок, но и ответчик за них перед соотечественниками.

Думать об этом было сейчас неприятно.