Сказание о граде Ново-Китеже. Роман

Принесли. Взяли с боем. Трое убито. Рацию бросили. И без фокусов, иначе пулю в затылок.

- Ну и письмо! Я же говорил, что тут кровавая тайна, - испугался Сережа.

Птуха помрачнел:

- Пришли, жлобы!

А капитан сказал задумчиво:

- Теперь события начнут, как пишут в романах, «разворачиваться стремительно»… Сережа, собери деньги и записку туда же, в кошелек, положи. А ты, Истома, положи кошелек деду в карман.

Истома унес кошелек в избу.

- Вы решили не мешать попу передать письмо в Детинец? - удивился летчик.

- Да. Не будем мешать. Пусть в Детинце думают, что мы ничего не знаем. Они не будут спешить действовать, а мы выиграем время. Нам каждый час дорог.

- А что вы думаете об этом письме? Вам что-нибудь понятно?

- Многое, но не все. Ясно, что поп у них связной. И сегодня он не первый раз выходил на встречу с братчиками. Письмо адресовано синей ферязи. Его банда прорвалась сюда с боем. Трое убито, даже рацию бросили. Вот почему не выходили братчики на радиосвязь с ним. Трепанули их наши пограничники славно!

- А что они взяли с боем и принесли? И как понять - без фокусов, не то пулю в затылок?

- Этого мы пока еще не знаем, - задумчиво ответил капитан, глядя на расшифровку.

Из избы вышел Истома и сказал капитану:

- Кошель деду в карман в подрясник сунул. Ладно ли?

- Хорошо, Истома, - ответил капитан. - В первую очередь надо нам выяснить, где их притон… - Он неожиданно замолчал, озаренный какой-то мыслью, и вдруг хлопнул себя по лбу. - Харбинский окурок!.. Истома, ты знаешь старую церквушку в тайге? Недалеко отсюда, верст десять. На холме стоит, над речкой. Чуть набок повалилась.

- 3наю. «Никола на бугре» называется, - ответил юноша. - Древние иконы ходил туда смотреть. Бают, ту церкву наши прадеды в древние годы срубили, хотели там поначалу город ладить. Ветхая она, рухнет скоро. Там и кладбище есть. Замученных на Ободранном Ложке хоронят. Место страшное!

- Есть и кладбище. Меня удивило, что крестов много, и все новые, недавно хоронили.

- Эва! Ты тоже знаешь «Николу на бугре»?

- Знаю. Ночевал около нее перед тем, как стрельцы меня схватили.

- Ночевал там? - испуганно удивился Истома. - Ну, бог тебя помиловал!

- Что так?

- В той церкве в старые годы дух божий жил, а теперь нечистый дух живет, шишиги, упыри, кикиморы, всякая нежить лесная. Голоса слышатся, огоньки бесовские ночью горят.

- И папиросы харбинские курят! - засмеялся зло Птуха.

- Есть серьезное дело, Истома, - заторопился капитан. - Беги в посады, найди кого-нибудь из лесомык, лучше самого Пуда Волкореза, и передай ему мое задание: идти в разведку к «Николе на бугре», окрестность тщательно осмотреть, а если снаружи ничего подозрительного не увидят, пусть в церковь идут, там шарят, в каждую щель пусть заглянут. Но осторожно, себя не обнаруживая. Ты понимаешь, Истома, что нам нужно от этой разведки?

- Все хорошо понимаю. Можно идти?

- Иди.

Истома убежал.

- А если братчики пойдут в Детинец? - напряженно глядя на капитана, спросил Косаговский.

- Их заметят дозоры Алексы Кудреванки. Нам важно знать, сколько их, как вооружены. А драки с ними так и так не миновать!

Он оглянулся на избу и начал поспешно стирать ногами написанную на земле расшифровку. В сенях послышалось кряхтенье попа. Он вышел пошатываясь, сел на крыльцо и со стоном обхватил руками плешь. мичман, посмотрев на его распухшее от похмелья и осиных укусов лицо, засмеялся:

- Ну и морда у тебя, святый отче!

- Что скалишься, черт некрещеный? - взъярился поп. - Издевку надо мной строишь? Ужо будет тебе, поганец мирской!.. Мать моя богородица!.. - всполошенно вскочил он и начал испуганно охлопывать карманы подрясника и штанов. Нащупав мошну, выхватил ее, заглянул внутрь. И как был, без шапки, босой, по-бабьи подобрав полы подрясника, припустился по улице напролом, по грязи и лужам.

- Чует собака, где колбасой пахнет! - улыбнулся недобро Птуха.

- Идемте, товарищи, в Кузнецкий посад. Немедля! - приказал капитан. - Вы с Сережей первые, Виктор Дмитриевич, потом… Поздно! - вдруг, как клещами, сжал он локоть летчика.

На двор въехал стрелецкий десятник. За воротами, на улице, остановилась его конная десятая. Стрельцы были вооружены пищалями, подняв их дулом кверху и уперев прикладом в ляжку. Десятник указал рукоятью плети на летчика:

- Ты! Иди не мешкая в Детинец на безопасные и дружеские разговоры.

- К синей ферязи, - шепнул Виктор капитану. - Сопротивляться нельзя, боюсь за Сережу.

- Мне кажется, вас вызывают на какие-то переговоры. И не бойтесь, не оставим вас в беде!

- Этого я не боюсь.

- Не копайся! - крикнул злобно десятник.

- Подождешь! - спокойно ответил летчик. - Ну! До свиданья, капитан! - Он взял руку капитана и крепко, звонко ударил по ней своей рукой. Потом подошел к Сереже. - Карамба! Защищайся, презренный трус! - силясь улыбнуться, шутливо ткнул он брата в бок, прижал к себе и, подняв лицо мальчика, поцеловал его.

Сережа молчал, судорожно всхлипывая. Виктор передал братишку капитану и простился с мичманом.

- Я готов. Пошли! - повернулся он к десятнику. Стрелец выдернул из ножен саблю, взмахнул ею.

- Иди, да не балуй! А не то!..