Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Новая неудача сильно расстроила Ян Яо. После ухода Ван Цзо он долго раздумывал, что предпринять дальше, как вдруг ему доложили:

— Великий ван, дэчжоуский ван Цуй Цин по вашему приказанию привел войско.

— Очень хорошо! — обрадовался Ян Яо. — Пусть он прикажет своему полководцу У Шан-чжи взять Таньчжоу.

У Шан-чжи не стал медлить. Он подступил к городским стенам и стал вызывать юаньшуая в бой.

Войско Юэ Фэя выступило из города и выстроилось в боевом порядке. Юэ Фэй с любопытством разглядывал грозного У Шан-чжи, который восседал на белогривом коне, размахивал алебардой и громко кричал:

— Эй, полководец! Ты, наверно, и есть Юэ Фэй?

— Я и есть, — отвечал юаньшуай. — А ты кто такой?

— Я подчиненный великого вана — У Шан-чжи.

— С виду ты настоящий богатырь. Не пойму, почему ты служишь мятежнику? Переходи на мою сторону, и, ручаюсь, ты прославишь свое имя! Если тебя возьмут силой, поздно будет раскаиваться!

— Не утруждай зря язык, Юэ Фэй! — заносчиво отвечал У Шан-чжи. — Лучше отведай моей алебарды.

Он замахнулся на Юэ Фэя алебардой. Тот ловко отразил удар. Начался беспримерный поединок. И видно было, как

Все ближе и ближе друг к другу подходят
Объятые пламенем богатыри.
Их кони встают на дыбы, возвещая
Начало кровавой, смертельной игры.

Как лапа дракона —
Копье Юэ Фэя,
Стремится за ребра
Врага зацепить.

Шан-чжи алебарда —
Как пасть смертоносного змея,
Грозящего в сердце
Ужасное жало вонзить!

Все громче гремят барабаны трех армий,
Полощутся шумно знамена полков.
И клич боевой —
Словно в море прибой.

До этого боя на свете случалось
Немало других богатырских боев,
Но с ними сравнится ль
Сегодняшний бой?

Более ста раз схватывались противники, но ни один не мог взять верх. Начинало смеркаться, и обе стороны развели войска.

У Шан-чжи возвратился в горы и доложил Ян Яо:

— Юэ Фэй ловок, силой его не возьмешь — надо действовать хитростью. Соберите триста буйволов. Мы привяжем ножи к их рогам, обмажем хвосты сосновой смолой, перед боем подожжем и пустим на врага. Будь Юэ Фэй в десять раз сильнее, все равно не устоит. Вот тогда-то мы его и схватим!

Ян Яо был восхищен находчивостью У Шан-чжи и велел раздобыть буйволов. Животных пригнали в лагерь. За ночь были сделаны все необходимые приготовления.

На следующий день перед началом боя У Шан-чжи погнал буйволов позади своих войск, а сам подъехал к городским стенам и стал вызывать в бой. Юэ Фэй вышел навстречу врагу. Едва успели они скрестить оружие, как воины У Шан-чжи подожгли хвосты буйволам и погнали их на сунов.

— Назад! — крикнул юаньшуай, который первым заметил опасность.

Военачальники повернули коней. Буйволы, обезумевшие от боли, метались, сминая все на своем пути. Многие воины Юэ Фэя погибли под их копытами. Оставшиеся в живых кое-как добрались до города и заперли ворота.

Увидев, что сунским войскам все же удалось укрыться за крепостными стенами, У Шан-чжи ударами гонга подал сигнал к окончанию боя.

На следующий день У Шан-чжи снова подступил к городу. Юэ Фэй распорядился выставить табличку об отмене поединков.

— Оказывается, Юэ Фэй жалкий трус! — У Шан-чжи рассмеялся. — Один раз его побили, так он уже и хвост поджал. Вот так юаньшуай!

Но так как никто из города не выходил, ему пришлось собрать войска и уйти восвояси.

— Юэ Фэй выставил табличку об отмене поединков, — доложил он Ян Яо. — Видимо, буйволы его напугали! Что прикажете делать, великий ван?

— Спасибо вам, мой дорогой полководец! — воскликнул Ян Яо. — Я даже не знаю, как вас отблагодарить! У меня есть дочь, и если вы не против — будьте моим зятем. Сегодня же вечером сыграем свадьбу.

В тот же день дворец Ян Яо разукрасили разноцветными фонариками и флагами. Разряженную невесту служанки под руки вывели в гостиную, где состоялась свадебная церемония. Гости веселились и пировали, а потом зажгли курильные свечи и проводили молодых в брачные покои.

Возвышенные мечты овладели У Шан-чжи.

Некогда, вступив в союз,
Цинь и Цзинь — два древних царства

Служат знаменем для нас
Единения и братства.

Вслед за браком Чжу и Чэн
Породнились оба рода[15],

Это ли не лучший путь
К благоденствию народа?!

Он и представить себе не мог, чтобы у невесты, укутанной брачным покрывалом, из глаз катились слезы возмущения. У Шан-чжи думал, что она сторонится его из девичьей стыдливости, и поэтому поспешил отпустить служанок.

— Дорогая, уже поздно — пора в постель, — ласково сказал он.