Сказание о Старом Урале

– Неужли и впрямь думаешь, будто я такая же, как вы все? Стало быть, надеешься дожить до моей погибели, злобой на меня, как клюкой, подпираясь? Что же, живи пока, мне не жаль, а вот что с тобой учинят, ежели я наперед сама Акинфию скажу, что ты недоброе задумала? Моей-то басне хозяин сразу поверит. Скажу, что надумала меня со свету сжить. А Шанежка подтвердит, как он тебя в саду с ножиком изловил. Все он подтвердит, что ни повелю... Бойка ты, нечего и говорить, только я бойчее. Испугалась? Слезы злобные разом высохли... Ну-ка, красавица, бери теперь гребень да чеши мне волосы. Чтобы ни соринки в них не осталось с тех берез, что на нас с Прокопием Акинфичем осыпались, пока мы с ним от скуки звездами любовались. Тебе ли со мной тягаться, с моей ли силой? Хозяйка я в доме!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Прошла неделя. Предчувствия на этот раз обманули Сусанну: Акинфий Демидов все еще не воротился из столицы. Однако монотонная жизнь старого демидовского завода была все же неожиданно нарушена: несколько горных офицеров прибыли на завод и сообщили, что командир Урала генерал Татищев в будущий понедельник проследует через Невьянск по пути на реку Кушву, где он будет осматривать Железную гору.

Офицеры задержались в Невьянске ненадолго. Откушали с Прокопием Акинфиевичем и укатили дальше. После их отъезда Прокопий позвал Шанежку, наказал выслать землекопов и по обе стороны от завода починить дорогу на десяток верст, засыпав все рытвины и ухабы. Самойлычу молодой хозяин приказал приготовить во дворце лучшие комнаты на случай, если высокий гость надумает отдохнуть и заночевать в Невьянске.

Отдавая слуге все эти приказания на всякий случай, Прокопий в глубине души все-таки полагал, что Татищев едва ли заедет в гости к Демидовым. Но и Савве было наказано отметить приезд начальника курантами, то есть в надлежащий миг перевести их с менуэта на марш.

Точного часа проезда командира через завод никто не знал. Чтобы все же ненароком не опростоволоситься, Шанежка повелел жителям пораньше выйти в понедельник на соборную площадь Невьянска в праздничной одежде. Женщинам, девушкам и ребятишкам быть с букетами цветов.

Проезжавшие горные офицеры подняли всю эту суматоху не только в Невьянске. Все прочие заводы и селения, на протяжении от крепости до Железной горы, были взбудоражены точно так же, как и демидовский завод.

2

Утро понедельника было хмурое, но, несмотря на тучи, предвещавшие ненастье, дождь не накрапывал.

В Невьянске народ собрался на соборной площади чуть не с рассвета. Шанежка в новой поддевке и сапогах, обильно смазанных дегтем, с плетью в руках был среди народа. Он важно вышагивал перед группами мужчин, поругивался без всякой причины, грубо заигрывал с женщинами. Иная девушка взвизгивала от его щипков. На густые рыжие волосы приказчик вылил все масло из лампадки.

Прежде чем отправиться на площадь, он самолично выпустил напоказ из псарни в парк свору борзых – есть чем похвастать! – отпер ворота парка и приставил к ним двух сторожей с наказом распахнуть чугунные створы, если тройка командира свернет на дорогу к хозяйскому дворцу.

Отдавая приказания, Шанежка то и дело подкреплял их зуботычинами.

* * *

Командир горного Урала выехал из крепости в четвертом часу утра, на тройке вороных. В экипаже сидел один, обложенный подушками, и скоро задремал.

Начальник драгунского конвоя велел солдатам не шуметь и решился не тревожить сон генерала до самого Невьянска.

Пробудившись, Татищев разглядел уже невдалеке, на фоне туч, демидовскую «падающую» башню. Потом дорога пошла душистым сосновым бором, а за ним полями и лугом. Воздух сразу наполнился запахом полыни и мяты, и наконец тройка вынесла экипаж на околицу слободки, где жили демидовские углежоги. Ребятишки дружно отворили ворота в прясле рубленой крепостной стены – Татищев очутился в демидовской цитадели.

Миновав слободку, Татищев опять стал думать о кушвинской горе, но не забывал присматриваться и к демидовским владениям.

Избы в слободках ему нравились: чувствовались хозяйственные руки. Понравилась и дорога, гладкая, усыпанная шлаком, чтобы не пылила. Возле изб сады. Удивляла, однако, пустынность слободок: на улицах почти не было жителей. Даже слободские псы не гнались за экипажем: запертые во дворах, они подавали голоса из подворотен.

На радость Шанежки поезд командира проехал околицу Невьянска без четверти десять. Впереди скакали драгуны. За ними катили коляски с горным начальством, а в арьергарде рысью шла татищевская тройка вороных; ее пристяжные, картинно склонив головы на двойных мундштуках, мели дорогу длинными гривами.

Когда экипажи приблизились к соборной площади, колокол прогудел десять раз. Тройка уже неслась по площади.

Татищев как на ладони увидел отсюда плотину пруда, башню, домны, заводские корпуса, собор и фасад дворца среди тенистого парка. На площади у собора чернела огромная толпа.