Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том первый.

11. Размышление о Церкви, о расколе и о беглых попах

И так проживая в Чернобыльском монастыре и о всем размышляя и рассуждая, начал я приходить в великое сомнение. И всегда меня поражали, как страшные громовые удары, и пронзали мое сердце, как огненные стрелы, словеса Спасителя моего, Господа Иисуса Христа, писанные во Святом Евангелии: аминь аминь глаголю вам: не входяй дверми во двор овчий, но прелазя инуде, той тать есть и разбойник. И паки: тать не приходит, разве да украдет и убиет и погубит. И паки: A наемник, иже несть пастырь, емуже не суть овцы своя, видит волка грядуща, и оставляет овцы и бегает: и волк расхитит их и распудит овцы. А наемник бежит, яко наемник есть, и не радит о овцах (Ин. 10:1, 10:12). И всегда, когда читались святые сии словеса, до конца отягощали мою совесть. И всегда я помышлял, что воистину наши пастыри суть настоящие волцы, которые терзают и поядают наши души; воистину они к нам взошли не дверьми, но чрез ограду перелезли, и погубляют наши души. Ибо никто их к нам не прислал, ниже приставил; но самовольно они бежали от своего епископа, без всякого благословения и разрешения, сами к нам вторгнулись, и своевольничают и бесчинствуют. Еще и сии евангельские словеса до конца меня ужасали: елика иже свяжете на земли, будут связана на небеси: и елика аще разрешите на земли, будут разрешена на небесех (Мф. 18:18). И всегда, слыша сии словеса, я рассуждал, что это хорошо, что нам дают разрешение священники; но их кто разрешает? И от кого они получили сию власть и ключи? Над ними бо́льшего пастыря нет, и ключей им дать было некому. А ежели от своего епископа и получили; то они от него бежали и отреклись; посему ключи свои они оставили у епископа, а сами остались пусты, и власти уже не имеют; да еще и епископ их связал и отлучил. А ежели они сами связаны, то как они могут разрешить нас? И от этого приходил я в великую скорбь, и много проливал слез о том, в какое горькое и плачевное время мы родились, что нет у нас ничего основательного, и утвердиться отнюдь не на чем. Ибо все Священное и Отеческое Писание вопиет против нас, яко громогласная труба. А посоветоваться не с кем. Хотя и есть друзья, но они и говорить о том не хощут; да еще и мне о том не велели и поминать, и сказали: «Ежели ты про это будешь говорить, то выгонят тебя из монастыря». И я еще более начал скорбеть и плакать, что на худые дела сами приглашают, и никто им не воспрещает, а на благое и душеспасительное нет советника ни единого. Но хотя я и скорбел о своих великих недостатках, однако об обращении к Греко-Российской Церкви и не думал; потому что видел в ней некоторые соблазны и не строго соблюдаемые обряды; я по тогдашнему мнению считал сие в ней дозволенным. И просил от Господа Бога единой милости, – спасти и помиловать меня грешного. И положил в сердце своем оставить толки и споры и положиться на волю Царя Небесного; и желал удалиться во внутреннюю пустыню, и плакаться грехов своих, и просить Господне милосердие; ибо здесь жить весьма опасно: был я в самых младых летах, a соблазны вокруг меня; и боялся, дабы не погубить свою душу греховною нечистотою.

12. Раскольнический скит и разные толки в Молдавии