Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том второй.

Я хощу теперь писать о последних, которые не задолго прежде меня или в малое время моего пребывания во Святой Горе Афонской процветали; и таковых знаю только немногих.

158. Жизнь иеросхимонаха Арсения

Но откуда начну поведати, или о ком напишу в начале? Написать о первом том, мнится, надобно, с кем я больше обращения имел, и которого труды и подвиги своими очами видел, и душеполезные беседы своими ушесы слышал, – о своем старце и духовнике Арсении. Произрастила его великая Россия, при великой и славной реке Волге; был он урожденец Нижегородской губернии, города Балахны, из мещан. Родившись от правоверных родителей, просвещен святым крещением, и наречен был Алексий. В отрочестве обучен был чтению и письму. Юность проводил в житейских и мiрских попечениях. Но Господь, провидя в нем хотящую быти благодать и жилище Святаго Духа, не дал ему погрязнуть в мiрских страстях; скоро вложил ему в разум заняться чтением Божественного и отеческого Писания, в котором он скоро мог рассмотреть и узнать суету и прелесть мiра сего и бесполезное души его попечение. На двадцатом году от роду Алексий оставил дом свой и родителей, и пошел странствовать, Бога ради, по российским монастырям. Пришедши в Московскую губернию, в общежительную пустынь Пешношскую, положил там начало монашеской жизни, определился в число братства, и проходил послушание три года. Потом возымел желание идти за границу, в молдавские монастыри, которые тогда славились великими старцами и подвижниками. Когда он открыл свое желание духовному своему отцу, то духовник его благословил. Хотя отец игумен и много отговаривал, однако он отправился в путь. Пришедши в Киев, и поклонившись святым мощам Киевских Чудотворцев, нашел там себе спутника, именем Никиту, Тульской губернии, который до самой смерти, более сорока лет, во всех скорбях, трудах и подвигах был ему соучастник. Взявши благословение от Киевских Чудотворцев и помолившись им, отправились далее в путь.

Пришедши в Молдавию и обошедши все молдавские монастыри и скиты, нашли себе духовного отца и пастыря в Балашевском скиту, от города Буташан четыре часа ходу, и препоручили ему свои души купно с телесами. Чрез несколько времени, духовный отец постриг их обоих в монашество, и нарек Алексию имя Авель, а спутнику и сотруднику его – Никандр. Чрез несколько времени, наставник и пастырь их, видя их великие подвиги и смирение понудил отца Авеля принять хиротонию, яко достойного и в писании искусного. Но ему сие весьма тяжко показалось, и просил он своего пастыря со многими слезами, да не налагает на него тяжкого бремени выше силы его, но да оставит его только в монашеском чине работать Господу. Но старец ему сказал, что совершенному послушнику не подобает иметь своего рассуждения, а должно творить повеленное, и не учить своего старца, а быть послушливу даже до смерти. Авель поклонился ему до земли, и сказал: «Прости мя, отче святый! согрешил пред тобою; твори, якоже тебе угодно». И скоро хиротонисан был во иеродиакона, потом во иеромонаха, и по согласию всей скитской братии духовником сделан. Но аще и иеромонахом сделался, обаче своего послушания и смирения не изменил: повиновался своему старцу, и никогда ничего не начинал без его благословения. И повиновались они оба с отцом Никандром своему пастырю и наставнику, в совершенном послушании и отсечении своей воли, осьмнадцать лет. Препроводив своего вождя и пастыря на вечное блаженство, яко ходатая за себя ко Господу Богу своему, сами остались сиротами; обаче по своей воле жить не восхотели, а положили – жить по-братски: одному у другого быть в послушании, и не разлучаться до самой смерти. Так и исполнили на самом деле. Хотя отец Никандр и желал отца Авеля иметь себе за пастыря, потому что он был иеромонах и духовник: но отец Авель никак не согласился быть за старца, но положил – жить одному у другого в послушании, по-братски.