Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. Том второй.

В те годы собрали они себе великое богатство духовное: скорбми и терпением в недостатках телесных потреб они процвели и созрели, и плоды принесли. За то наградил их Владыка – Царь Небесный дарами Духа Святаго, и даровал им помощь одолеть врага-диавола, древнего нашего супостата, победить страсти душевные, вкупе и телесные. И достигли они в тихое пристанище душевного спокойствия и безмолвия, сиречь – соединения ума с Богом. Отцу Авелю дал Господь дар разсуждения, вкупе и прозорливства; отцу же Никандру – дар слезный: ибо плакал день и нощь до самой смерти.

Когда, после смутного и скорбного времени, послал Господь Бог на землю мир, разрушились рати и войны, пропали все разбойники, всюду настала тишина и спокойствие: тогда и братия паки стала сходиться в Святую Гору Афонскую. Тогда и православные христиане потекли на поклонение в Святую Гору Афонскую. Тогда начало продаваться и рукоделие. Пришел один купец, и купил все, у кого что было. Отцы наши продали все свои ложечки, и получили за них две тысячи левов, т. е. четыреста рублей. Отец Никандр много был радостен, и говорил: «Теперь, слава Богу, поправим свои нужды». Отец Авель ему сказал: «Да, теперь поправим».

Потом, в скором времени пришел к ним один мiрянин просить милостыню. Отец Авель спросил его: откуда, и какую имеет нужду? Мiрянин же ответил со слезами: «Я, отче святый с острова Хиоса; жену и детей моих взяли турки в плен. Турчанин за них просит пять тысяч левов. И я собираю их другой год. Набрал, слава Богу, три тысячи; а две тысячи еще надобно. Бог даст, и это помаленьку соберу». Выслушавши сие, отец наш сказал ему: «Взойди ко мне в келию, и я что-нибудь помогу тебе». Он взошел; отец же наш вынул все деньги, что имел, и дает ему: возьми, сказал, иди, и выкупи жену свою с детьми. Мiрянин же ему ответил: «Отче святый, что вы надо мной глумитесь? Мне и без того скорбно; а дайте мне одно лево, я и пойду». Отец же паки ему сказал: «Нет, чадо, я не глумлюсь; я духовник: как могу глумиться? А ты возьми, да иди с Богом». Мiрянин заплакал; отец же вложил ему деньги за пазуху, да и проводил его за двери: мiрянин с радостью пошел в путь свой. Отец же Никандр, видя сие, горькими слезами заплакал, и сказал: «Отче, что ты это сделал? Почто ты все деньги отдал? Четыре года мы трудились, и думали нужды поправить, а теперь паки скорбеть будем». Отец же наш сказал ему: «Ох, отец Никандр! Когда мы будем совершенными монахами? Уже Господь нас провел сквозь всех скорбей: а ты еще немоществуешь. В самое тесное время нас Господь пропитал: теперь ли не может пропитать? Теперь, слава Богу, рукоделие продается: паки будем работать, да продавать, а лишние деньги в клад Богу отдавать: а что чужие беречь? Еще и ум от Бога отвлекают. Станем на молитву: а ум – к ним. И Господь сказал: идеже бо есть сокровище ваше, ту будет и сердце ваше (Мф. 6:21). Пусть они будут лежать у Бога; а мы будем и сердце там держать». Тогда отец Никандр умилился, и пал ему в ноги, плакал и просил прощения. От того часа отец Никандр ни во что не входил, а только до самой смерти плакал. Вскоре оба постриглись в великую схиму. Отец Авель, духовник, наречен был Арсений, и принял схиму от одного схимонаха Арсения. Отец же Никандр наречен Николай; принял схиму от отца Арсения, духовника. И стали уже жить как старец с учеником; и прожили в скиту Иоанна Предтечи, называемом Иверским, десять лет.