Сказание о Волконских князьях

Плохая была зима в лето от Рождества Христова 1634-е, когда сдалась королю российская армия и пошел Владислав Волоколамской дорогой к Москве. С февраля зарядили дожди, увязли вражьи полки в разверзшихся грязях» На севере и западе Бельского уезда было много болот, проезжих лишь зимним путем. Мостили воины Речи Посполитой дороги гатями, тащили пушки и подводы на руках. Шли впереди полки литовского гетмана Христофа Радзивилла, пролагая пути тяжелой силе. Обливало дождем латы королевских гусар, потемнели цветные жупаны шляхты. Свернув знамена, медленно месили непролазную грязь пропитанные водой пехотные полки. Десятки тысяч ног разбили дороги в грязевые озера, топоры и сабли прорубили кругом обходные пути, памятниками застыли провалившиеся по самое жерло огромные пушки, которые никто не в силах был вытащить до конца дождей.

…Вторую неделю пробиралась вся королевская рать к Белой. Лишь несколько хоругвей под началом каштеляна Каменецкого пана Песочинского отпустил Владислав к коронному гетману Казаковскому и Александру Гонсевскому, что наступали на Вязьму и Можайск. Сам же, взяв Белую, хотел идти к Москве в обход государевых воевод, через Ржев и Волок Ламской.

Навязала грязь и на лаптях охотников, стремившихся к Белой со всех сторон. Всех, кто желал биться с неприятелем и русской земли шляхте не выдавать, принимал князь Волконский в городе. Шли к нему люди со своим оружием — копьями и рогатинами, топорами и самострелами, а то и настоящим воинским вооружением, по пути у поляков взятым. Расписывал их воевода в сотни и горевал, что не может дать из казны настоящего оружия, потому что казна бельская пуста была.

Однако напрасно горевал Федор Федорович. В один прекрасный день выдрался из грязи на московской стороне реки огромный обоз и явился перед воеводой детина с бородищей, землею измазанной, именем Архип Савин. Выехала его артель ямщиков из Москвы на санях, везя запас армии Шеина, пришла в Белую с телегами, по дороге взятыми, под завязки нагруженными, неподъемными и с места не столкновенными. Везли ямщики мушкетов тысячу, пороху тысячу пудов и фитиля пудов тысячу же[27], ядер железных около тысячи штук, барабанов воинских сотню и другого мелкого запаса немало.

Изумились беляне, как ямщики с таким грузом через грязи пробились, когда и пешему налегке пройти трудно. Хотел Архип Савин со своими людьми ночь отдохнуть, а наутро далее отправиться: ямщики думали, что Шеин все еще под Смоленском стоит. Князь Федор Федорович принялся ямщиков уговаривать остаться. Долго раздумывал Архип Савин, повторяя вслух: «велено» и «индо». Потом согласился все привезенное по описи воеводе отдать. Сам же, как ни уговаривал Волконский, едва только сгрузили груз — наказал своим ямщикам на подводы садиться. «Некогда нам, князь. Дома небось ждут…» И скрылись среди дождя.

Крепко взяли в руки полученные мушкеты крестьяне смоленские и бельские и спокойно стали ожидать польского короля со всем его воинством. Кто боязлив был — для того ворота были открыты: езжай на все четыре стороны. Кто оставался — оставался насовсем.

Медленно пробивалось к Белой королевское воинство, но к концу второй недели вышли полки на водораздел между верховьями Днепра и Северной Двины. Болота кончились, и солдатам стало легче. После пройденных дорог бои казались им детской забавой. В начале марта они увидели Белую и изумились ее жалкому виду. Едва взглянув на крепость из земли и дерева, Владислав велел сделать остановку на ночь, а в город послал парламентера, чтобы к утру бельский комендант со своим гарнизоном убирался вон. Сам он устроился в Михайловском монастыре.

СКАЗ ОБ ОТВЕТЕ ВОЛКОНСКОГО КОРОЛЕВСКОМУ ПАРЛАМЕНТЕРУ И СОВЕЩАНИИ КОРОЛЯ С РАДЗИВИЛЛАМИ

Король Владислав не привык долго спать и встал рано. Он уже сел завтракать с князьями Радзивиллами, когда вспомнил о своем парламентере и велел позвать его в монастырскую трапезную. Бравый поручик Врангель в шитом золотым шнуром кунтуше, с саблей до пят и закрученными усами, громыхая шпорами, предстал перед королем с интересной новостью:

— Русские не сдаются!

— От них это можно было ожидать, — заметил Владислав, ставя на стол стеклянный кубок. — Московиты бывают очень упрямы, пока не поймут, что иного выхода нет, как покориться судьбе.