Сказание о жизни у чудесах блаженного старца Иоанна Оленевского

Мой Коля учился в ремесленном училище. Ему оставалось до армии два месяца. Я его не хотела пускать в армию. Пошла к батюшке. «Почему он сам не пришел?» – говорит старец. «Да он стесняется», – ответила я. Благословил его и дал ему крест, и велел с этим крестом ехать в армию. Коля с этим крестом не расставался нигде, благополучно отслужил в армии, вернулся и крест принес. Тут я его женила без батюшкиного благословения, и он у тещи потерял крест и очень жалел о нем. 30 лет прожил с женой и умер.

* * *

Мой Лёня собирался во Львов, а я к батюшке.

– Благослови сына моего ехать во Львов.

– Благословляю, но жить он там не будет.

Я сказала Лёне. Но он не послушался и уехал. Две недели там побыл и вернулся обратно. Тогда там было убийство. Люди не надеялись, что живы будут сегодня. Даже Лёнин двоюродный брат не пригласил его на чашку чая.

* * *

Журавлев Кузьма Семенович, житель Кевды, рассказывает.

Жена моя, Марфа, ездила к батюшке спросить благословение жить в Кевде.

– Благословляю, поезжайте. (Трижды.)

– Возьмите подарочек маленький, – и подает ему рыбу, завернутую в бумагу.

– Положи мне на грудь, – (он принимал полулежа).

А с ней приехала Матрена. Собираясь ехать, она стала насыпать сахарный песок, а дети его пожалели: «Ты уж высыпи весь песок и вези к нему». Стала Матрена давать старцу песок, а он ей: «Не надо, вези детям». Как он узнал, что у меня дети есть и что они пожалели, когда брала песок?

* * *

Идет женщина к старцу и думает дорогой: «Зачем я несу деньги, купила бы кренделей ребятишкам и накормила бы их». Пришла, калякала, калякала с ним, и он отвечал и крестил ее при каждом ответе.

– Батюшка, я тебе деньжонок принесла.

– Мне не надо. Пойди, купи кренделей ребятишкам и накорми.

* * *

Рассказывает бабушка Анна Ивановна Кочеткова, жительница села Кевда-Мельситова Каменского района, 90-летняя старица.

В войну 1914 года мой мужик, Тихон Кочетков, пропал без вести и от него не было слуху 3 года и 7 месяцев. Услышала я о том, что в Оленевке есть старец, который все знает. Уговорив свою племянницу, Марию Васильевну, поехала к нему. У племянницы тоже муж без вести пропал на этой же войне. Доехали мы с ней до Пензы, там на автобусе переехали от Пензы-1 до Пензы-3 и на Сердобском поезде доехали до Оленевки. К Ивану Васильевичу шло нас человек пятнадцать. Кто с каким горем. Все мы поместились в сенях и ожидали, когда батюшка примет. По очереди нас впускала женщина. Старчик сидел на своей лежанке. Стены избенки почти все были наполнены образами. Я подошла, спросила:

– Я страдаю. Мне от мужа никакого слуху нет уже три года. Бог его знает, может, и не живой.

– Живой, живой, живой, придет, будет известие.

А Марии Васильевне сказал:

– Нету живого, не жди.

А передо мной женщина обратилась к нему:

– Нету слуху о моем муже, давно уж, с войны.

А он замахал руками и повысил голос:

– Скорей, скорей, скорей к поезду ступай. Стой у поезда и дожидайся.

От старца мы пошли все вместе на станцию. Эта женщина подошла к поезду, который только что подошел, а мужик ее с поезда слез, узнал свою жену, кинулся к ней, поцеловал и они пошли в вокзал…

Ездила я к старцу в мясоед, а к Вербному воскресению пришло письмо, от мужа моего, но обратного адреса не было: «Я жив, здоров, нахожусь в городе Тироль». Стояли тут у нас австрийцы и сказали мне, что этот город Тироль у них столичный и что обратного адреса не велят указывать.

На нашей улице вдруг пришел из плена Сергей Пчелинцев. Я к нему побежала. «Тебе привет от Тихона, – говорит мне. – Мы все в строю стояли. Тихон от меня через 5 человек. Вдруг меня назвали: “Пчелинцев Сергей” и отпустили домой. А Тихон меня окликнул, мы с ним поговорили. Тетка Анна, скоро и он придет, жди». И пред Николой вешним пришел мой мужик, после слов старца месяца через три.

* * *

Рассказывает Петр.

Зовет меня товарищ:

– Пойдем, съездим к батюшке! А я ему отвечаю:

– Что мне там, любоваться на него?

– Он молитвенник сильный, попросишь о себе, да и благословение на какое-либо дело попросишь.

Я все-таки поехал, хотя без желания. Входим, товарищ подошел благословиться к батюшке, а я стою у дверей. И вдруг старец неожиданно обратился ко мне и говорит:

– Ну вот, теперь и любуйся на меня!

Опешил я, обличенный своим ограниченным понятием о великих Божиих людях. С той поры я стал к нему ездить, и каждый раз он поражал меня силой исцеления, силой прозорливости и силой духовного воспитания.

* * *

Моя сноха просила отделить ее от семьи, а отец не позволяет. Говорю ей:

– Ступай, сходи к батюшке.

Вот приходит моя сноха к батюшке и говорит:

– Я хочу отделиться, а меня не отделяют…

Батюшка смиренно, кротко ей тянет:

– Чужие дети не помеха, как бы твои не помешали!

Приходит сноха домой, а я ее спрашиваю:

– Ну, как он сказал?

– Чай и он за вас! – буркнула она. Но все-таки ее отделили.