Читаем Сказание о жизни у чудесах блаженного старца Иоанна Оленевского полностью

Сказание о жизни у чудесах блаженного старца Иоанна Оленевского

Через год она умерла в одночасье: днем ездила на рынок, и там скрутил ее аппендицит. К свету умерла. Только успела приехать домой, но не успели ее доставить до больницы. И двое детей остались на руках тех, от кого она отделялась…

* * *

Антонина рассказывает.

Я много раз ходила к батюшке. Первый раз иду и думаю: «Говорят, он прозорливый, а может быть, он ничего не знает». Пришла, спросила кое-чего, он ответил, а потом и говорит:

– А ты в Борисовке не заблудишься?

– Нет, отец диакон, я все дороги знаю.

Еще поговорили, а он опять:

– А в Борисовке ты не заблудишься?

– Да нет, что блудить, все дороги на виду, – говорю ему.

Опять о чем-то поговорили, и он в третий раз:

– А в Борисовке ты не заблудишься?

Тут уж я ему ничего не ответила, сама думаю: «В Москве не заблудилась, а тут заблужусь! Чего он мне глупости говорит». И молчу.

– Ну ступай, ступай, ступай, – смиренно сказал отец диакон и благословил рукой.

Пошла я по Борисовской дороге. Иду бодро, шустро, и все думаю: «А еще говорят, он прозорливый, а вот ничего нет в нем». Шла-шла и пошла в какие-то репьи, крапиву, канаву. И сюда пойду: репьи, канава, крапива; сюда пойду: опять то же. Что же это значит? Тут мне дорога известная и никакой канавы, крапивы нет. «Вот он какой прозорливый!» Повернулась лицом в его сторону, да и взмолилась: «Старчик, прости меня, я ведь слукавила, я ведь тебя осудила, помоги мне выбраться». И тут же увидела дорожку рядом, и куда исчезли крапива, канава. «Нет, не показалось, – думаю я, – это старчик предсказал, что заблужусь там, где никогда нельзя заблудиться».

* * *

Девица Анна захотела уехать жить в Среднюю Азию к сестренке, спросила на это разрешение у матери, та ей сказала: «Надо съездить к батюшке, если благословит, то поедешь». Дочь согласилась. Приехавши к старцу, она попросила у него благословение на поездку.

– Не-е-ет, не благословляю, живи с матерью.

Дочка, очень огорченная, решила обмануть мать и, приехав домой в Пензу, сказала:

– Мама, батюшка благословил.

– Ну, собирайся, поезжай с Богом, – ответила мать и начала собирать дочь в дорогу. Анна уехала. Там она с великим трудом нашла себе работу, а через месяц у нее безо всякой причины отнялись ноги. Лежа в постели с онемевшими ногами, она со слезами писала матери: «Мамочка, возьми меня домой, у меня ноги отнялись». Мать послала за ней другую дочь. Привезли ее в Пензу, и она с рыданием призналась, что обманула мать. «Ну, не плачь, дочка, я поеду к батюшке и попрошу у него прощения». Так и сделала: упала ему в ноги и просила простить неразумную дочь. Старец ответил:

– Бог простит, Бог простит, Бог простит, выздоровеет.

Благословил мать и дал больной водички. Смиренный старец никогда не упрекал и не знал ни на кого никакой обиды, хотя его обижали многие… Вернувшись домой, мать увидела дочь уже шагающей по комнатам своими первыми неуверенными шагами. Вскорости она совершенно выздоровела. В этот же день ноги Анны стали чувствовать, а через несколько дней она поехала к нему здоровая благодарить его и просить прощения и благословения на работу. Вот так угодник Божий был силен своим благословением.

* * *

Из села Кевда-Мельситово приезжает к старцу Шура, женщина лет 40, и просит его:

– Батюшка, благослови за вдовца замуж.

– Нет, за него не благословляю. Вот твой жених, вези и венчайся, – быстрым движением руки старец показал на слепого, стоящего у двери, которого Шура никогда не видела. Подошел и слепой под благословение. Батюшка не дал ему ничего сказать, опередил:

– Благословляю, иди венчайся.

Вышли они на улицу и начали узнавать друг о друге. Слепого привезла дальняя родственница. Он жил сиротой у сестры, сестра умерла, ему уже было 50 лет. Поехал он к старцу, взять благословение: жениться, что ли? С кем же жить-то теперь? А Шура ехала взять благословение идти замуж за вдовца. Вот он их и благословил. Повенчались, жили хорошо 15 лет. Шура его похоронила. Лет через шесть и она умерла.

* * *

Рассказывает Росакова Евдокия.

Явилась я к батюшке с девочкой, которая осталась от сестры. Народ меня сбивает: «Отдай ее в детдом».

– Батюшка, меня сбивают отдать ее в детдом, а мне жалко, ей еще только 9 месяцев.

– Нет, пускай у тебя поживет немножко…

И девочка года не прожила – умерла.

Сама я ходила в шоболах, за мужа получала, картошку продала и захотела корову купить. Зову кое-кого поехать со мной в Кондоль, а никто не соглашается. Иду к батюшке:

– Батюшка, собираюсь корову купить, говорят в Сердобске дешевые.

Перебивает:

– Ну-у-у, поведут и купишь…

Иду домой и думаю: «Кто поведет? Откуда поведут? Где я буду покупать?» И месяца через два бегут ко мне: «Дуська, идем к нам, привели корову, ведут в Пензу продавать. Она тяжелая, к Рождеству отелится». Я ее купила. И хорошая корова была.