Сказание о жизни у чудесах блаженного старца Иоанна Оленевского

Пулей вылетела Мария из келии, обливаясь слезами раскаяния: «Господи, даже не благословил. Ой-ой, что я наделала? Зачем я ее не остановила, а указала дорогу, где убивают детей!»

Охая и плача поплелась Мария на станцию: теперь она будет искупать свою вину покаянием, исповедью в церкви. «Господь смилуется надо мной, но ведь я соучастница убийства дитя, надо и об этом убитом ребенке теперь хлопотать… О, ужас! Сама не делала, а убийцей зачислена! Господи, смилуйся!» Дорогой не заметила, как сунула кому-то грибочки и начала рассказывать, как она оказалась соучастницей греха…

Вот как научил меня старчик, дорогой наш учитель. Значит, теперь надо понять, что не только тот грех на нас ложится, который сами сделали, но и тот, на который подтолкнем, или от которого не остановим.

* * *

Старец отец Иоанн, ведущий святую, строгую жизнь, был духовный врач, вызывающий у людей покаяние, для исцеления греха… А грех читал в сердце, как в открытой книге, силой Святого Духа. Мудрый старец знал, как лечить тот или иной грех в человеке…

Однажды пришел к батюшке мужичок. Батюшка благословляет и спрашивает его:

– А грех ты свой помнишь? – дает руку целовать.

– Их много, грехов-то, батюшка, – отвечает смущенный мужичок.

– А большой-то грех помнишь?

– О каком говоришь, не знаю.

– В церкви мысленно священника осудил. За это 40 поклонов 40 ночей, после 12 ночи, – чистым, густым, звенящим басом резанул батюшка по сердцу мужичка.

– Да я, батюшка, вижу он не справил все так, как ему положено, вот и подумал в уме: «Поленился, мол, священник-то исполнить…»

– Великий грех! – резко и коротко отрубил мудрый старец и, крестя мужчину, благословил, тыча рукой ему в губы довольно больно. – Ступай! – Вышел мужичок и думает: «Вот старец! Мысли мои знает. Хорошо, что он наложил на меня наказание 40 поклонов. Теперь буду знать, какой великий грех осуждать священника даже мыслию».

* * *

Батюшка говорил: «Духа лукавого нельзя совсем отгонять. Господь его до Себя даже допустил, и нам он нужен для спасения…»

Приехала к старцу Иоанну медработник из «Сельмаша» Каменского района, Евдокия Васильевна Коншина. Кое о чем его спросила. Он ответил смиренно и вдруг как выпалит своим густым басом: «Иди, поганка, к своим поганкам!» Выскочила она от него и думает «Как же это понять? Замуж я не выходила, так и прожила девушкой. За что же я поганка?» А потом при помощи других разобралась. Она девица уже пожилая, наработала всю жизнь медсестрой, и множество раз ей приходилось помогать убивать детей во чреве матерей в больнице. Вот и понятны слова старца, то есть, иди к тем работникам, которые делали аборты и которым она помогала. Так духовный врач вызывает у людей покаяние в тех грехах, которые они даже не замечают.

* * *

Пошли мы с сестренкой к отцу Иоанну, а она имела привычку табак нюхать. А мои руки никогда ни табак, ни вина рюмку не держали. Я ей и говорю: «Ты не вздумай нанюхаться. Мы идем к святому человеку, он тебя не примет». Ну, моя сеструха закрылась шелковым платком, да и наваливает. И нанюхалась. Пришли. Подхожу я к благословению. За мной и моя сестра хотела подойти к благословению, а старец замахал рукой на нее и закричал: «Не подходи! Не подходи! Не подходи!» Раза три она пыталась подойти к нему, и он каждый раз кричал: «Не подходи!» Поняла моя сеструха, что он провидел о табаке и после этой поездки не стала нюхать. Стала к нему ездить и в церковь ходить. Так вот батюшка с Божией помощью исправлял, воспитывал людей.

* * *

Рассказывает Тоня, жительница Пензы.

Была я маленькая, и мы жили в Борисовке. Мой 16-летний брат Саша ухаживал за старцем вместе с Лёней Попковым. Я часто бегала к деданьке. Мы были бедные, а батюшка нам помогал: «Ходи, Саша, ко мне, помогай мне: я буду в церкви служить». У мамы было много детей, а он дьяконом служил.

Пришла мама к нему с ребенком: мою сестру младенский ломал. Старчик и сказал: «До семи лет будет ломать, только не пугайте и врачей не приводите». Так и получилось. До семи лет ломало, а тут сразу кончило ломать без всякого лечения.

У мамы болела рука. «Саша, сыночек, спроси у старца маслица». Он принес ей масла, помазала на руку, и рука прошла.

Сестра моя умерла 25-летняя, старец похоронить ее помог. Он часто давал святой воды больной сестре, а последний раз перед ее смертью не дал: «Не надо. Через три дня придет домой…» И через три дня умерла моя сестра, «пришла» домой. На похороны натаскали нам всего. А мы бедные, по квартирам ходили, из своего дома нас выгнали.

Моя сестра Катя к нему тоже ходила, он говорит ей: «Катя, береги это платье, носи его только ко мне и в церковь». Этим он намекал ей хранить девство.

Я бегала к нему с шести лет, а когда стала большая, то спросила его:

– Как мне, батюшка, жить?

Он ответил:

– Так и живи одна. Будешь болеть. Одна не пропадешь, всех лучше будешь жить. В церкви тебя будут много знать. Так все и случилось.

Когда мне было 9 лет, пришли мы к нему с тетей Таней Оськиной. Дома она спросила:

– Сколько мне яичек взять?

– Возьми десяточек, – посоветовали ей.