Сказания древа КОРЪ

Чиновники, сгрудившись у стола вокруг своего начальника, бросали тревожные взгляды во двор и за церковную ограду. Молчание сотен людей в старинных нарядах было грозным. Дали знак горным стрелкам. Итальянцы растянулись цепью с ружьями у ног между начальством и народом. Вот так – надёжней! Жупан занял место на некотором отдалении от гостей, как бы подчёркивая дистанцию между выборным главой власти и чиновниками, назначенными оккупантами. Бритое лицо его было непроницаемым и спокойным, спокойствие передавалась всем, кто смотрел на «дядюшку Вука». Но мимикой он способен был вызвать и взрыв…

Такой поворот дела не давал шансов главе комиссии склонить горцев на свою сторону. Он поддался чувству злобы и страха за свою карьеру, которая может бесславно закончиться в этой дыре.

Придав своему сильному голосу искусственную твёрдость и неуместную здесь иронию, «цетиньский Муссолини» чем дальше, тем больше вредил своему делу. Вы-де, Благородное Собрание прославленной Опщины , не рассчитывайте, что отсидитесь среди скал, пока определится победитель. Он уже определён. Это Рим в равноправном союзе с доблестным Рейхом. Для крошечной Монтенегро невероятная удача и счастье оказаться федеральной землёй, с широкой автономией, в составе великого государства, возрождённого наследниками Pax Romana, в первую очередь величайшим из новых римлян – дуче. Но вокруг трона Виктора-Эммануила, к несчастью нашему и стыду, много бандитов. Как бешенные крысы, они пытаются кусать сильного, но доброго льва. Это коммунисты, всегда, всем недовольные, уже создающие команды партизан, прячущихся в лесах трусов, потом недобитые четники полковника Михайловича; всякие там белаши, продающие родину сербам, известным шовинистам. И что греха таить, есть называющие себя зеленашами, которые хотят восстановить поповский трон Негошей, австрийских прихлебателей. Каждый из них будет стараться втянуть вас в свои грязные и кровавые дела. Не советую поддаваться на соблазны! Дальнобойная артиллерия итальянцев показала себя в горах и Эфиопии, и Албании, а солдаты Муссолини прошли парадным строем по берегу Адриатики, как … как когорты… Ганнибала. Нейтралитет сегодня тоже преступен. Новым правительством в Цетинье в помощь войскам нашего монарха создаются добровольческие отряды домобранцев . Я призываю в их ряды всех плужан, способных носить оружие. Волонтёры прекрасно экипированы, у них лучшее оружие, все сыты… Кстати, сегодня комиссия учтёт у вас излишки продовольствия. В городах начались перебои с хлебом, правительство вынуждено ввести карточную систему. Что поделаешь, война! Заодно все обязаны сдать оружие – всё что стреляет, колет и режет. Мы должны быть уверены, что оно не попадёт в руки бандитов, которых я назвал. В некоторых местах они уже замечены. Там введён комендантский час. И ещё одно: не устраивайте костюмированных представлений в суровое для отечества время. Вас могут неправильно понять…

В ответ – ни звука. Даже дети молчали, ни один младенец на руках матери не пискнул. Все взоры обратились на жупана. Дядюшка Вук, пока говорил заезжий чин, стоял неподвижно с каменным лицом. Спустя несколько мгновений, когда оратор умолк и пытался к чему-нибудь приспособить свои руки, вдруг ставшие лишними, лицевые мышцы Каракорича-Руса пришли в движение, глаза ожили, весь облик изменился под воздействием какой-то мысли, чужакам не понятной. Но её правильно истолковали плужане, стоявшие впереди. Они враз повернулись к паперти спинами, их примеру последовали стоявшие за ними, и народ стал растекаться со двора по улочкам селения.

«Что ж, господа, можно начинать обход дворов», – ни к кому конкретно из гостей не обращаясь, вымолвил наконец жупан. Глава комиссии придал каждому чиновнику по два-три стрелка, и группы контролёров пошли по назначенным им направлениям. «Сам» – в шляпе, надвинутой на глаза, – выразил желание заглянуть в контору управы.

Улов оружием оказался жалким – железный лом первой мировой. С продуктами повезло больше, пришлось до отказа вьючить мулов и сопровождать их пешком. Благо, под гору.