Сказания древа КОРЪ

Разумеется, оба письма были прочтены на Новом Арбате в день получения. Содержание их оказалось одинаковым, за исключением некоторых отличий в преамбуле. Литератор Сергей Скорых (как представился адресант) извещал всех известных ему ныне живущих потомков одного служилого человека, жившего на рубеже XVIII–XIX веков, о результатах предпринятого им изучения прошлого четырёх родов, имеющих общие корни. По фамилиям это Корнины, Скорых, Каракоричи-Русы, также кровные родственники поэта из Бухары Тимура ибн Искандера или Тимура Искандерова. Род первых зачат артиллерийским капитаном Андреем, вторых – гусаром Александрийского полка Сергеем, третьих – военным инженером по имени Пётр, четвёртых – пехотным подпоручиком Игнатием. Служили они в Отечественную войну 1812 года, приняли участие в заграничном походе в русской армии.

Все четверо – братья, Борисовичи, сыновья однодворца из Нижегородской губернии. Фамилии получили при разных обстоятельствах жизни, но в каждой оказался слог «кор», как предложил гусар после предсказаний маркитантки при последней встрече братьев. Тогда же каждый из них стал обладателем некоего амулета, ставшего паролем для узнавания друг друга потомками. Впоследствии (выяснил писатель) Корнины стали богатыми помещиками, приобретя дешёвую землю «у башкирцев», но найденное там золото их разорило, привело к ряду трагических последствий. Андрей во искупление грехов, своих и сыновей, ушёл добровольцем на бастионы Севастополя в Крымскую войну, там сложил голову. Один из его сыновей застрелился, второй тронулся умом после того, как невольно оказался среди врагов Отечества. Внук Александр Корнин, учёный этнограф, открыл на Памире общину прокажённых; в революцию был репрессирован, дни свои закончил на Соловках. Дальше эту линию продолжили мастер-кожгалантерейщик, военный лётчик и военный инженер-дорожник, ставший «новым русским».

История Скорых – это авантюрный роман. Его открывает «чёрный гусар», александриец, успевший послужить двум императорам, русскому и французскому, потом таинственному старцу по имени Фёдор Кузьмич. Скончался в Сибири, модным живописцем. Сын его опростился, перейдя в сословие мастеровых; внучка пережила трагедию, правнук до Великой отечественной войны и после неё учительствовал в родном Подсинске, в войну дослужился до офицерских погон, а праправнук сейчас пишет эти два письма. Наиболее же вызывает интерес внук чёрного гусара Василий Фёдорович. Тот получил Георгия за штурм Геок-Тепе. В капании на Балканах на его пути встретилась молодая вдова по имени Елица. Была она дочерью героя Црной Горы генерала Каракорича-Руса. От греховной связи появилась дочь Феодора, которую вырастил отец; долго после гражданки вспоминали в «Сибирской Италии» эту непреклонную марксистку.

« Не знаю, уважаемая Александра Николаевна насколько Вы осведомлены о своих предках по линии Каракоричей-Русов,  – писал Сергей Скорых. – Поэтому коротко расскажу о том, что мне известно. Первым из представителей этого славного имени был Пётр, сын Борисов. В 1814 году ему пришлось бежать от беззакония прусского трибунала. Помог ему в этом черногорец Каракорич из Плужине. В родном селении друга Пётр взял в жёны вдову его брата, а с ней фамилию, к которой пристала кличка «Рус». Русский беглец основал на новой родине школу. Его сын стал советником владыки Черногории Петра II Негоша, внук – прославленным генералом, отцом несчастной Елицы, получившей известность как мать Арсения после пострига. Заметный след в истории рода оставила Десанка Каракорич-Рус, как я предполагаю, Ваша мама. И, наконец, есть Вы, Александра Николаевна, Ваши дети и внуки ».

В конце письма Сергей Анатольевич перешёл к потомкам Игнатия. «Подпоручик от инфантерии» после ранения на Висле выжил. Скорее всего, благодаря целительным ручкам некой панночки. Наверное, она его за муки полюбила, а он её – за состраданье к ним, как нередко случается между страдальцем и милосердной сестричкой. Они обручились по католическому обряду. Игнатий Борисов стал Игнацы Корчевским. Единственный сын пани Христины и новоявленного пана Корчевского, Збигнев, за какие-то революционные шалости был наказан поселением в Сибири, отправился туда в сопровождении матери. Где-то за Уралом на путников налетели киргизы. Пани Христина погибла, а юношу похитили, увели на невольничий рынок в Средней Азии. На него обратил внимание визир эмира. Приняв ислам, русский полях превратился в бухарского улема (учёного) Захир-агу. Сын улема, Искандер Захир Оглы или Искандер Захирович, приняв участие в этнографической экспедиции Корнина, попал в плен к жителям высокогорья парсатам, был выпущен на волю, но оказался в клинике для прокажённых, оттуда бежал. Судьба его неизвестна. Сын его, Тимур, получил поэтическую известность. А полковник Искандер Тимурович Тимуров может быть правнуком Корчевского, то есть Захир-аги.

Из писем явствовало, что Сергей Скорых не сидел на месте. Он побывал в Подсинске, где в краеведческом музее и городском архиве нашёл материалы для «сводной летописи», так сказать, рода Борисовичей. Там оказались и вещественные реликвии, которые он готов предоставить заинтересованным потомкам.

В письме, адресованному полковнику Искандеру Тимуровичу Тимурову, Сергей Анатольевич описал свой визит в заграничную уже Бухару. Нашёл «Русский дом» в котором оказались следы трёхъязычного поэта Тимур Искандер Оглы и улема Захир-аги, «настоящего узбека». Побывал в Польше. Большой дом Корчевских, на высоком берегу Вислы, теперь принадлежит «новому поляку». « В костёле при усадьбе смотрит вечный сон католик Игнацы Борис Корчевский, под простым, без затей, надгробием, Ваш предок, уважаемый товарищ полковник ». Ивановка, в нынешней Нижегородской области, огорчила давним пепелищем. Александр Александрович Корнин будто предвидел погром 1918 года. Он загодя отправил б о льшую часть семейного архива, все реликвии в Подсинск, на хранение Василию Скорых. Они уцелели. Там же оказалась главная реликвия Каракоричей-Русов, так как она принадлежала Феодоре, дочери Елицы и Василия Скорых.

Письма заканчивались абзацем, который, видимо, писатель постоянно «прокручивал» в своём мозгу: « Я приступил к этому исследованию не из простого любопытства. Появилась мысль о использовании нашего открытия в воспитании русского человека. А русский человек – это не только этническое понятие, это много шире. Россия всегда была сильна общностью больших семей, связанных родственными узами с другими семьями такого же масштаба. В прошлом веке семьи измельчали, всё чаще стали распадаться, превращаться в уродливые общежития вступающих в гражданский брак особей противоположного пола. Приходящий, «воскресный» отец. Мать-одиночка. Уже и двоюродные становятся чужими, о более дальнем родстве и не говорю. От этого теряет ценность имя «русский», оно заменяется бездушным, лишённым общей исторической памяти «общечеловек». А ведь, если каждый настойчиво, умело копнёт в прошлом, он за такие ниточки потянет, что на них, словно колокольчики, отзовутся из небытия общие для многих предки. То есть, в нашем народе можно будет выделить реальные «сверхсемьи» одного происхождения. Тогда на вопрос, что такое русская нация, можно будет ответить, не впадая в преувеличение, обоснованно, с фактами на руках: это общность кровных родственников. Сейчас у каждого есть возможность ворошить прошлое, копаться в своих корнях: архивы открыты, интернет под рукой. Было бы желание… Поиски сородичей, близких и дальних, можно проводить через интернет, телеконкурсы, печать; заинтересовать этим школьников и студентов, сделать это всероссийской задачей. Повторяю: не для простого любопытства, для воспитания нации, которой грозит распад. Давайте, мои дорогие, начнём с себя, ведь я только по верхам посмотрел, многое остаётся в тени. Мы ещё не предполагаем, какая польза может быть от наших открытий. А дело чистое, благородное, оно возбуждает воображение, обостряет лучшие чувства, ведёт к свету ».(«Вот, вот, – сказал Эшмо себе под нос – свет им подавай»)

« Прошу обсудить это письмо с близкими. При Вашем положительном восприятии его, будем договариваться о встрече ».