Сказания, легенды и притчи

За этим стихом в подлинном списке следуют еще два:

Строгал он во стружачи, во мелкие,
Обратилися стружачи — калены стрелы.
Не добре Егорию льзя проехати.
Святой Егорий глаголует:
«Ох ты гой оси, матушка Острафил-птица!
Ты не веруй сатане-врагу,
Сатане-врагу со диаволом;
А ты веруй самому Христу,
Самому Христу, Царю Небесному.
Полети ж ты, птица, на сини моря,
Пей и ешь повеленное,
Повеленное, благословенное,
И детей води на синем море».
И еще Егорий поезжаючи,
Святую веру утвержаючи,
И еще Егорий наезжаючи
На того злодея-царища Мартемьянища;
Увидел он собака Егория Хараброго,
Закричал он собака по звериному,
Засвистал он собака по змеиному.
Святой Егорий Харабрый свет —
Слезает он со бела осла,
Берет он свою палицу железную,
Поразил он тута царища Мартемьянища.
Потопила Егория кровь жидовская,
Кровь жидовская, босурманская;
По колена во крове(и) стоит —
Святый Егорий глаголует:
«Ох ты гой еси, матушка сыра земля!
Приими в себя кровь жидовскую,
Кровь жидовскую, босурманскук».
Раступилася матушка сыра земля
На две стороны, на четыре четверти,
Пожрала в себя кровь жидовскую,
Кровь жидовскую, босурманскую.
Живучи Егорий мучился на вольном свете,
От грехов своих очистился.
Богу нашему слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

(Из собрания В. И. Даля; записана в Сорокинской пристани, Екатеринбургского уезда, Пермской губернии.)

Примечания. Варианты из собрания В. И. Даля

A. Не в чуждом царстве, а в нашем государстве было, родимый, времечко — ох-ох-ох! В то время было у нас много царей, много князей, и Бог весть кого слушаться; ссорились они промеж себя, дрались и кровь христианскую даром проливали. А тут набежал злой татарин, заполонил всю землю мещерскую, выстроил себе город Касимов, и начал он брать вьюниц (молодых женщин — Оп. обл. великор. слов.) и красных девиц себе в прислугу, обращал их в свою веру поганую, и заставлял их есть пищу нечистую, маханину (лошадиное мясо — ibidem). Горе, да и только; слез-то, слез-то, что было пролито! Все православные по лесам разбежались, поделали там себе землянки и жили с волками; храмы Божьи все были разорены, негде было и Богу помолиться.

И вот жил да был в нашей мещерской стороне добрый мужичок Антип, жена его Марья была такая красавица, что ни пером написать, только в сказке сказать. Были Антип с Марьею люди благочестивые, часто молились Богу, и дал им Господь сына красоты невиданной. Назвали они сына Егорием; рос он не по дням, а по часам; разум-то у Егорья был не младенческой: бывало услышит какую молитву — и пропоет ее, да таким голосом, что ангелы на небесах радуются. Вот услыхал схимник Ермоген об уме-разуме младенца Егория, выпросил его у родителей учить слову Божьему. Поплакали, погоревали отец с матерью, помолились и отпустили Егорья в науку.

А был в то время в Касимове хан какой-то Брагам, и прозвал его народ Змием-Горюнычем: так он был зол и хитер! Просто православным житья от него не было. Бывало, выедет на охоту — дикого зверя травить, никто не попадайся, сейчас заколет; а молодиц да красных девиц тащит в свой город Касимов. Встретил раз он Антипа да Марью, и больно полюбилась она ему; сейчас велел ее схватить и Тащить в город Касимов, а Антипа тут же предал злой смерти. Как узнал Егорий о несчастной доле родителей, горько заплакал и стал усердно Богу молиться за мать за родную — и Господь услышал его молитву. Вот как подрос Егорий, вздумал он пойти в Касимов-град, чтоб избавить мать свою от злой неволи; взял благословенье от схимника и пустился в путь-дорожку. Долго ли, коротко ли шел он, только приходит в палаты Брагимовы и видит: стоят злые нехристи и нещадно бьют мать его бедную. Повалился Егорий самому хану в ноги и стал просить за мать за родную; Брагам грозный хан закипел на него гневом, велел схватить и предать различным мучениям.