Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

То не кукушка в роще темной
Кукует рано на заре –
В Путивле плачет Ярославна
Одна на городской стене:
«Я покину бор сосновый
Вдоль Дуная полечу
И в Каяль-реке бобровой
Я рукав мой омочу;
Я домчусь к родному стану,
Где кипит кровавый бой;
Князю я омою рану
На груди его младой!»
В Путивле плачет Ярославна
Зарей на городской стене:
«Ветер, ветер, о могучий,
Буйный ветер, что шумишь?
Что ты в небе черны тучи
И вздымаешь, и клубишь?
Что ты легкими крылами
Возмутил поток реки,
Вея ханскими стрелами
На родимые полки!»
В Путивле плачет Ярославна
Зарей на городской стене:
«В облаках ли тесно веять
С гор крутых чужой земли?
Если хочешь ты лелеять
В синем море корабли;
Что же страхом ты усеял
Нашу долю? Для чего
По ковыль-траве развеял
Радость сердца моего?»
В Путивле плачет Ярославна
Зарей на городской стене:
«Днепр мой славный! Ты волнами
Скалы половцев пробил;
Святослав с богатырями
По тебе свой бег стремил;
Не волнуй же, Днепр широкий,
Быстрый ток студеных вод,
Ими князь мой черноокий
В Русь Святую поплывет».
В Путивле плачет Ярославна
Зарей на городской стене:
«О, река! отдай мне друга,
На волнах его лелей,
Чтобы грустная подруга
Обняла его скорей;
Чтобы больше не видала
Вещих ужасов во сне;
Чтобы слез к нему не слала
Синим морем на заре».
В Путивле плачет Ярославна
Зарей на городской стене:
«Солнце, солнце, ты сияешь
Всем прекрасно и светло!
В знойном поле что сжигаешь
Войско друга моего?
Жажда луки с тетивами
Иссушила в их руках,
И печаль колчан с стрелами
Заложила на плечах».
И тихо в терем Ярославна
Уходит с городской стены.

Однако Ярославна горевала очень недолго. Случай дал возможность Игорю бежать из половецкого плена. Половцы, ценя его блистательную отвагу, обращались с ним почтительно: он имел своих слуг и мог ездить на охоту; только стража в 20 человек была при нем неотлучно.

Один из половцев, по имени Лавор, привязался к нему всей душой и предложил бежать вместе в Русь. Игорь сперва воспротивился: «Я для славы не бежал во время боя от дружины, и теперь бесславным путем не пойду». Но находившийся с ним в плену его тысяцкий и конюший уговорили своего князя на этот шаг. И вот однажды на закате солнца, когда половецкая стража упивалась кумысом, Игорь, поклонившись образу Спасителя, говоря: «Господи сердцеведче, спаси меня, недостойного», надел на себя крест и икону, тихонько поднял полу своего шатра, вылез на свободу и незаметно пробрался на берег реки, где его ждал верный Лавор, после чего благополучно достиг своего дома.

Через два года вернулся также храбрый брат его Буй-Тур Всеволод и юный сын Владимир; последний – с молодой женой; за время своего плена он успел влюбиться в ханскую дочь и жениться на ней.

Так окончился знаменитый поход Игоря. Но враждебные столкновения с половцами продолжались по-прежнему, и при возможности князья ходили в степь их наказывать. В 1187 году, по возвращении из одного такого похода, разболелся и умер, всеми горько оплакиваемый, Владимир Глебович Переяславский, так прославившийся своею доблестью, несмотря на молодые годы. Вскоре достойным преемником его славы выступил совсем юный сын Рюрика Ростислав. Едва имея от роду пятнадцать лет, Ростислав сделался верным стражем Киевской земли и истинной грозой пограничных хищников.

В том же 1187 году скончался Ярослав Осмомысл Галицкий. Смерть его имела весьма важные следствия. Княжество Галицкое, приведенное долголетним и мудрым правлением Ярослава в блестящее состояние, занимало самую западную окраину Русской земли, простираясь большею своею частью вдоль течений рек Днестр, Серет и Прут.