Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Галичане были, разумеется, недовольны, что ими завладел чужеземный князь. Часть из них стала просить Романа Мстиславовича вернуться; но он не мог этого пока сделать, так как не находил достаточно сильной помощи. Рюрик Ростиславович с великим князем Киевским Святославом Всеволодовичем хотели было также идти добывать Галич от чужеземца, но они вернулись с пути, не урядившись о распределении волостей.

При таких обстоятельствах галичане решили обратиться к сыну покойного Ивана Берладника Ростиславу, проживавшему в Смоленске; они уверили его, что, как только он появится, все сейчас же передадутся на его сторону и прогонят венгров. Ростислав поверил этому и с небольшой дружиной быстро отправился в путь. Однако когда он подошел к Галичу, то только несколько бояр перешло на его сторону; из города же вышло много галичан и венгров и выстроились против его малочисленных сторонников. Видя это, дружина сказала Ростиславу: «Видишь, они тебя обманули, пойдем прочь!» Но Ростислав отвечал им: «Нет, братья; вы знаете, на чем они мне целовали крест. Мне уже наскучило скитаться по чужой земле. Хочу голову положить на своей отчизне». С этими словами он бросился в середину венгерских и галицких полков. Конечно, он был тотчас же сбит с лошади и, полумертвый от ран, перенесен в Галич.

Здесь среди простого народа поднялось смятение; многие хотели собраться, чтобы самим принять из рук чужеземцев своего природного князя. Тогда венгры нашли средство быстро покончить дело; они приложили яду к ранам Ростислава, и желание несчастного сына несчастного Берладника исполнилось: он лег на отчизне, подле предков своих.

Убедившись, что галичане хотят русского князя, венгры стали им жестоко мстить; они отнимали у них жен и дочерей, ставили лошадей по церквам и всячески надругивались над православной верой. Скоро все стали вспоминать о полоненном венграми сыне Ярослава Осмомысла Владимире, и вот, в 1190 году, пронесся слух, что он спасся из неволи. Это оказалось правдой.

Изрезав на куски полотно шатра, который был поставлен наверху его башни, Владимир благополучно спустился с нее и при посредстве двух подкупленных сторожей бежал в Германию, к императору Фридриху Барбароссе, знаменитому своими Крестовыми походами в Святую землю и борьбою со славным Саладином, героем мусульманского Востока. Узнав от Владимира, что он родной племянник по матери великого князя Всеволода Суздальского, с которым у Барбароссы были добрые отношения, последний обещал ему свою помощь за две тысячи гривен серебра ежегодно и действительно отправил приказание польскому князю Казимиру, бывшему у германского императора в зависимости, помочь Владимиру. Казимир послушался, дал ему войска, и скоро галичане изгнали венгров и с радостью вышли навстречу своему «дедичу», которого провозгласили князем. Севши в Галиче, чтобы обеспечить свое положение от дальнейших притязаний на него как иноземцев, так и южнорусских князей, Владимир тотчас же отдался под сильную руку своего дяди Всеволода Юрьевича Суздальского, уже приютившего его мать, Ольгу Юрьевну. «Отец и господин мой! – послал сказать ему Владимир, – удержи Галич подо мною, а я Божий и твой со всем Галичем и в твоей воле всегда». Снисходя на эту просьбу, Всеволод Юрьевич отправил послов ко всем русским князьям и в Польшу и взял от них присягу не искать Галича под племянником.

После этого Владимир мог спокойно сидеть до самой смерти на своем столе.

Во время описываемых событий жизнь в гостеприимном доме великого князя Всеволода Суздальского текла своим обычным для древнерусских князей порядком, на началах самого широкого гостеприимства.

После того как сыновьям Всеволода исполнялось три года, с особенным торжеством справляли их постриги, или посвящение в мужи: приглашали епископа и духовенство, звались знатнейшие бояре и горожане; по прочтении молитвы маленькому князю отрезали прядь волос, а затем его сажали на коня и передавали из рук мамушек и нянек на руки дружины и дядьки-кормильца.

Торжество заканчивалось веселым пиром, где щедрый хозяин подносил гостям великолепные подарки – коней, оружие, драгоценные уборы, узорочье и прочее.

В описываемое же время имело место и несколько свадеб в семье Всеволода.

Он женил своего старшего сына, десятилетнего Константина, на внучке покойного князя Романа Смоленского; одну дочь выдал за племянника Святослава Киевского, а другую, свою любимицу Верхуславу, которой исполнилось всего восемь лет, за пятнадцатилетнего Ростислава Рюриковича, уже успевшего, как мы видели, своими ратными подвигами стяжать себе громкую славу героя и грозы половцев. Последняя свадьба была отпразднована с особой пышностью.

Отец жениха прислал за невестой князя Глеба Туровского и знатнейших бояр с супругами. Конечно, всех гостей щедро одарили и знатно угощали в течение нескольких дней; им показывали храмы, созданные Андреем Боголюбским, и рассказывали о будущем Димитриевском соборе, к сооружению которого готовился Всеволод.