Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Огромное войско, собиравшееся в Швеции с лишком два года из знатных рыцарей, воинов и многочисленных искателей приключений, было готово в 1240 году для вторжения в наши пределы. Его вел сам ярл Биргер в сопровождении «честных епископов» и множества духовных лиц.

Но Господь явил в это грозное время свое заступничество Русской земле и святой православной вере в лице нашего князя Александра, сына Ярослава Всеволодовича Суздальского.

«О, Господи, аз худой и грешный и маломышленный покушаюся написати житие Святого и великого князя Александра Ярославовича», – восклицает современный ему летописец, начиная свое сказание о его великих делах на пользу Русской земле.

Александр Ярославович родился 30 мая 1219 года в Переяславле-Залесском. По отцу и по матери он был прямым потомком славного Мономаха, причем в племени отца своего он имел таких предков и родичей, как Всеволод Большое Гнездо и Андрей Боголюбский, а со стороны матери – блаженной Феодосии, женщины необыкновенно святой жизни, в нем текла кровь святого Мстислава Великого, блаженного Ростислава Смоленского, святого Мстислава Храброго и Мстислава Удалого.

Таким образом, Александр мог унаследовать от своих благородных и доблестных предков необыкновенное благочестие и горячую любовь к Родине, свойственные им всем; сострадательное сердце, отвагу, пылкость и блестящие военные способности от дедов и прадедов со стороны матери и вместе с тем ясный и проникновенный ум и железную твердость воли в делах государственных, как от мудрого деда по отцу – Всеволода Большое Гнездо, так и от отца своего – Ярослава.

Конечно, Александр с детства, по обычаю своего времени, стал получать обширное и разностороннее образование; «от юного возраста и от младых ногтей всякому делу благу научен бысть», – говорит про него летописец. При этом с юного же детства жизнь Александра стала протекать при необычайных и крайне тяжелых обстоятельствах. Едва войдя в возраст пяти лет, он должен был уже слышать о страшном Калкском побоище, где чуть не погиб его дед Мстислав Удалой. Затем мы видели, что отец Александра неоднократно оставлял его, вместе со старшим братом Феодором и дядькой-кормильцем Феодором Даниловичем, в Новгороде в те печальные времена, когда борьба сторон, с кровавыми распрями на улицах, шла в нем беспрерывно; в Новгороде же пережил Александр страшный голод и последовавший затем мор; в нем слышал он постоянно о шведах, о литовских набегах и о все возрастающей силе немцев; о взятии последними Кукейноса, Герсика и Юрьева, о проявленных ими при этом коварстве, беспощадной жестокости и ненависти к православию и, наконец, об ужасном татарском погроме, лишившем его лично дяди Юрия с двоюродными братьями.

Эти необычайные события, пережитые им в детстве, повлияли бы, конечно, в высшей степени пагубно на человека слабого, но по отношению Александра они способствовали лишь к развитию и укреплению всех его богатых душевных сил: мужества, твердости, ясности взгляда на происходящие события, горячей любви к Родине и непоколебимой веры в Божественный промысел.

Когда Александру исполнилось семнадцать лет и отец его уехал, как мы видели, на юг, то он был торжественно посажен в Софийском соборе на княжеском столе. Прекрасный по наружности, выше ростом всех остальных людей, с голосом могучим, как труба, Александр очаровывал всех своим царственным видом и тогда уже поражал окружающих зрелостью и мудростью ума.

В это время как раз начальник рижских рыцарей, магистр Андрей Вельвен, опытный и почтенный человек, имел свидание с Александром, без сомнения, по делам ордена, с которым, как мы видели, у нас был заключен Ярославом выгодный мир в 1233 году. Этот Андрей Вельвен, вернувшись в Ригу, с изумлением говорил: «Я прошел многие страны, знаю свет, людей и государей, но видел и слушал Александра Новгородского с изумлением».

В 1239 году, когда Александру исполнилось двадцать лет, он женился на дочери полоцкого князя Бречислава княжне Александре.

Невеста принесла в приданое ту знаменитую икону Божией Матери, писанную, по преданию, евангелистом Лукою, которая, как мы говорили, была получена ее родственницей, святой Ефросинией Полоцкой, от греческого императора. Свадьба была отпразднована в Торопце. Вернувшись с молодой супругой домой – в Новгород, Александр устроил второе брачное пиршество, или «кашу», как тогда говорили, так как на свадебных пирах того времени новобрачным всегда подавалась каша, приготовляемая с особыми обрядами. Это было за год до грозного Крестового похода шведов на русских.