Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Почти все войско было конное, что, конечно, давало возможность Димитрию развить большую быстроту движений. Бряцание оружия и трубные звуки не умолкали в Москве. Среди ратников царило величайшее воодушевление; каждый был счастлив сознанием величия предстоящей борьбы, а в храмах священники и коленопреклоненный народ умиленно возносили свои горячие молитвы о ниспослании победы.

20 августа, в прекрасное ясное утро, московская рать выступила в поход. Димитрий сначала горячо молился в соборном Успенском храме, со слезами припадая к раке святого Петра и усердно прося его помощи, а потом перешел в Архангельский собор, где поклонился гробам родителя и деда.

Затем он простился с нежно любимой супругой своей и детьми.

Удерживая слезы, он поцеловал княгиню Евдокию Димитриевну, сказал ей на прощанье: «Бог нам заступник» – и, сев на коня, выехал к выступавшему войску, которое благословляло и кропило святой водой духовенство, вышедшее его проводить из кремлевских соборов. Евдокия же Димитриевна, вместе со своими боярынями, смотрела с верха великокняжеского терема вслед удалявшемуся воинству.

Полки представляли величественное зрелище. Их доспехи и оружие ярко блистали на утреннем солнце. Кольчатые железные брони или стальные панцири из блях, шлемы с остроконечными верхушками, продолговатые щиты, окрашенные в красный цвет, тугие луки и колчаны со стрелами, острые копья, частью кривые булатные сабли, частью прямые составляли вооружение и снаряжение русских воинов. Над их рядами во множестве развевались знамена, или стяги, на высоких древках, а поднятые вверх копья имели подобие целого леса. Князья и воеводы отличались наиболее нарядными, большею частью позлащенными, доспехами, а также яркими, наброшенными поверх них плащами.

Из их среды особенно выделялся сам Димитрий Иоаннович. Это был высокий, плотный человек, с темной окладистой бородой и большими умными глазами, в полном расцвете своих сил: ему было едва тридцать лет от роду. Далеко был виден и его огромный алого цвета великокняжеский стяг с ликом Нерукотворного Спаса.

Расставшись с нежной супругой, Димитрий подъехал к войскам и громко сказал: «Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви и за землю Русскую!»

«Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, государь, великий князь!» – восторженно отвечали ему из рядов.

Во избежание тесноты и для достижения наибольшей быстроты рать двинулась к Коломне по трем дорогам. С войсками шло десять сурожан – русских купцов, хорошо знавших южные пути по степи, почему они и могли быть надежными проводниками, а также отыскивать и закупать по дороге продовольствие.

24 августа великий князь достиг Коломны; на другой день на Девичьем поле был произведен смотр войскам, которые, конечно, представились в самом блестящем виде. Их было свыше ста пятидесяти тысяч человек.

Надо думать, что здесь Димитрий окончательно убедился в измене Олега Рязанского.

Из Коломны рать наша, сопровождаемая благословением духовенства, двинулась дальше. Ввиду измены Олега Рязанского она была весьма искусно направлена по левому берегу Оки к устью реки Лопасни – у «четырех церквей», или «Сенькиной переправы». Направляясь сюда, Димитрий не только скрывал свое движение от Олега, прикрываясь Окой, но становился между ним, Ягайлой, подходившим к Одоеву, и Мамаем, бывшим на пути к устью реки Непрядвы. Таким образом, он мог рассчитывать, быстро двинувшись отсюда на татар, предупредить их соединение с другими двумя союзниками.

У устья Лопасни к рати Димитрия присоединились брат его, князь Владимир Андреевич, со своими войсками, собиравшимися в Серпухове, а также и большой воевода московский, или окольничий, Тимофей Вельяминов с остальными московскими полками. Собралась несметная рать, может быть, тысяч более двухсот.

От устья Лопасни, переправившись через Оку, рать эта направилась прямо к верхнему Дону, причем, проходя по Рязанской земле, настрого было приказано не обижать жителей – «ни один волос не тронуть». Очевидно, умный Димитрий отнюдь не желал разорять и раздражать население Рязанской земли, неповинное в измене своего князя.

Войска наши двигались, разделенные, по обычаю, на четыре полка. Главный, или великий, полк Димитрий оставил под личным своим начальством; в свой же полк он поместил и удалых князей Белозерских. Кроме собственной московской дружины, в этом главном полку находились местные воеводы, начальствовавшие следующими дружинами: коломенской – тысяцкий Николай Васильевич Вельяминов, владимирской – князь Роман Прозоровский, юрьевской – боярин Тимофей Валуевич, костромской – Иван Родионович Квашня и переяславской – Андрей Серкизович.

Полк правой руки, шедший по дорогам правее пути следования великого полка, вел брат Димитрия – князь Владимир Андреевич, которому были приданы и князья Ярославские; под Владимиром Андреевичем воеводами были бояре Данило Белоус и Константин Кононович, князья Феодор Елецкий, Юрий Мещерский и Андрей Муромский.

Полк левой руки, шедший левее великого полка, вел князь Глеб Брянский.