Сказания о земле Русской. От начала времен до Куликова поля

Влюбленная Ядвига хотела во что бы то ни стало следовать за мужем; когда она увидела запертыми перед собою ворота и убедилась, что их ей не открыть, то схватила топор и принялась сбивать тяжелые замки. Но, конечно, руки ее были для этого слишком слабы, и она поневоле должна была покориться своей участи. Скоро Ядвига имела случай убедиться, что ее юный муж проявил менее доблести к защите своих супружеских прав, чем она от него ожидала. Это, конечно, страшно подействовало на нее.

Окруженная суровыми панами и хитрыми польскими епископами, покинутая собственною матерью, Ядвига долго продолжала отказываться от брака с литовским князем; она не могла забыть Вильгельма и смущалась мыслью о расторжении брака, только что ставшего действительным; вместе с тем ее пугали и слухи о Ягайле, убившем недавно собственного дядю и покрытом, по рассказам, с ног до головы волосами, как зверь.

Но латинское духовенство и паны постарались рассеять все ее сомнения.

Действуя на благочестие своей молодой королевы, они настойчиво указывали ей на великую услугу обратить в христианство целый народ, и, наконец, утомленная борьбой, Ядвига уступила; однако, желая иметь точные сведения о наружности своего будущего мужа, она послала к нему одного из своих приближенных – Завишу Олесницкого, который, вернувшись, поспешил ее успокоить и описал жениха в привлекательном свете, хотя в действительности Ягайло был очень неказист: он был среднего роста, худощав, имел небольшую голову клином, покрытую редкими волосами, продолговатое лицо с узким подбородком и маленькие черные глаза, с бегающим, беспокойным взглядом; брил бороду и носил длинные, тонкие усы. Он не умел ни читать, ни писать, но, кроме литовского языка, знал и русский.

Успокоенная Завишей насчет внешности Ягайлы, Ядвига дала наконец свое согласие. Их брак состоялся в 1386 году, причем как сам Ягайло, так и многие его бояре перешли из православия в католичество.

Вскоре после этого последовало и крещение Литвы.

В Вильну было созвано множество язычников; чтобы сократить обряд, литовцев ставили в ряды целыми полками; священники кропили их святой водой и давали христианские имена: в одном полку называли всех Петрами, в другом – Павлами и так далее. Ягайло ездил между полками, объяснял на литовском языке Символ веры и дарил всем белые суконные кафтаны, чем литовцы были очень довольны, так как до тех пор они одевались только в шкуры и полотно.

Конечно, этот брак Ядвиги с Ягайлой был в высшей степени неблагоприятным для будущности всех западных русских областей. До него Литва была вполне русским государством, с полным господством всех русских над язычниками-литовцами. Теперь же, с переходом Ягайлы в католичество и соединением Литвы с Польшей, все должно было сильно измениться. Тотчас же после свадьбы Ягайло велел казнить двух своих приближенных, имена которых, к величайшему сожалению, не сохранились, за отказ перейти из православия в католичество. Как мы увидим в наших последующих «Сказаниях о Русской земле», бедствия, обрушившиеся на православие в западной Руси вследствие этого брака, продолжались многие столетия и не окончились и в настоящее время.

Что же касается укрепления святой нашей веры в северо-восточной Руси, то во времена Димитрия Иоанновича Донского делу этому служили многочисленные подвижники во главе с Сергием Радонежским. Святой старец пережил великого князя на три года. Влияние его на всю Русскую землю было огромно. Неустанно подвизаясь в молитве и посте и в заботах о своей обители, он в то же время являлся истинным духовным отцом всех русских людей, а лавра его – преемницей Киево-Печерского монастыря как в деле укрепления православия среди народа, так и насаждения его между язычниками.

Из Троице-Сергиевской лавры вышел ряд учеников преподобного Сергия, разошедшихся до самых далеких окраин нашего северо-востока; здесь они устраивали в пустынных местностях свои келии, затем привлекали строгим подвижничеством учеников, образуя, по примеру обители святого Сергия, общежительные монастыри; вокруг них селились крестьяне, расчищались леса, и таким путем возникали новые поселения русских людей, имевших в своих соседях-монахах усердных молитвенников и наставников в жизни духовной.

Сам преподобный Сергий, кроме своей первоначальной обители и Киржачской, основал верстах в тридцати от лавры два Дубенских монастыря, по поручению великого князя Димитрия Иоанновича, один до Куликовской битвы, а другой – после нее, а также Московский Симонов и Коломенский Голутвин монастыри; затем им же был устроен, по поручению Владимира Андреевича Храброго, Высоцкий монастырь в Серпухове. Наконец, святой Сергий помог блаженному митрополиту Алексию устроить Московский Андроников монастырь. Все места для этих обителей преподобный Сергий выбрал лично сам, совершая свои передвижения исключительно пешком.