Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова

«Господину Поспелу Елисеевичу и всем Усолским людем и волостным крестьяном, и старостам, и целовальником и всем людем, Иван Стрешнев до подьячей Шестой Копнин и все мирские люди Устюжане посадские, старосты и целовальники, и волостные крестьяне, челом бьют. Нынешнего, господине, 7117 году, ноября в 26 день приехал к нам на Устюг, из Ярославля, Московский жилец, а Устюжский кабацкий откупщик Михалко Иванов; да с Вологды приехал здешний Устюжской пристав Поспелко Усов… до того же дни приехал Устюжский же пристав Степанко Захарьин с Тотьмы… И кабацкий откупщик Михалко сказывал нам на совете, при всем народе, что Божиим изволением, грех ради наших, сделалось над Ростовом: пришед Литовские люди в Ростов, их плоштвом, потому что жили просто, совету-де и обереганья не было, и Литовские-де люди Ростов весь выжгли и людей присекли, и с Митрополита с Филарета (Никитича Романова) сан сняли и поругалися ему, посадя-де на возок с женкой (распутной женщиной), да в полки свезли; а из Ярославля-де лутчие люди, пометав домы своя, разбежалися, а чернь со князем Федором Борятинским писали в полки (тушинские) повинные и крест-де целовали, сказывают, Царевичу князю Дмитрею Ивановичу… Да пристав же Поспелко Усов нам, при всем же народе, сказывал: при нем же-де присланы из полков (тушинских) два сына боярские, Козма Кадников, а другому имени не упомнит, и чли (читали) при всем народе, а писана к мирским людем ко всей земле, на Вологду, грамота, и ту-де грамоту он слышал, как чли, недели с две, и в грамоте писано: велено собрата с Вологды, с посаду и со всего Вологодского уезда, и с архиепископских и со всяких монастырских земель, с сохи по осми лошадей, с саньми, и с веретен, и с рогожами, да по осми человек с сохи, а те лошади и люди велено порожжие гонити в полки; да в той же-де грамоте написано: велено собрати с Вологды же с посаду и со всего Вологодского уезда, с выти со всякия[31], сколко в Вологодском уезде вытей есть, столового всякого запасу, с выти, по чети муки ржаной и по чети муки пшеничной, по чети круп грешневых, по чети круп овсяных, по чети толокна, по чети сухарей, по осмине гороху, по два хлеба белых, по два ржаных, да по туше по яловице по болшой, да по туше по баранье, по два полти свинины свежия, да по два ветчины, да по лебедю, да по два гуся, да по два утят, по пяти куров, по пяти ососов (поросят), по два зайца, по два сыра сметанных, по ведру масла коровья, по ведру конопляного, по ведру рыжиков, по ведру груздей, по ведру огурцов, по сту ретек, по сту моркови, по чети репы, по бочке капусты, по бочке рыбы, по сту луковиц, по сту чесноку, по осмине снедков, по осмине грибков, по пуду икры черныя, да по осетру по яловцу, да по пуду красныя рыбы, да питей по ведру вина, по пуду меду, по чети солоду, по чети хмелю; то столько всякаго запасу с одной выти, а с иных со всякия выти по тому же, а запасы велено провадити Вологодским уездом, мирским людям, старостам и целовальником, на мирских подводах, опричь тех, что по осми лошадей с сохи. А по другой грамоте велено другому сыну боярскому на Вологде же переписати у торговых людей, которые торгуют рыбой, рыбу всякую и рыбных ловцов и ловли рыбныя всякия, а ловити велено свежую рыбу ловцом на него, который ся называет Князем Дмитрием, пять дней и пять ночей, а шестой день велено ловити на дворецкаго его, на князя Семена Звенигородского… И как те обе грамоты в народе прочли, и Вологжане против тех грамот ничего не сказали, а иные многие заплакали, а говорят-де тихонько друг с другом: хоти-де мы ему и крест целовали, а токоб-де в Троицы славимый милосердый Бог праведный свой гнев отвратил и дал бы победу и одоление на враги креста Христова государю нашему Царю и Великому Князю Василью Ивановичу всея Русии, и мы-де и всею душою ради все головами служити, токо буде иные городы, Устюг и Усолье и Поморские, нам помогли, и нам всем также было безделно помереть же будет. Да тот же Поспелко сказывал и кабацкой откупщик: которые-де городы возьмут (воры) за щитом, или хотя и волею крест поцелуют, и те-де все городы отдают паном в жалованье, в вотчины, как и преже сего уделья бывали… И мы, господине, поговорили с Устюжаны с посадскими людми и с волостными крестьяны: как, коим обычаем, тем делом промыслит, токо к нам на Устюг так же, как и к Вологде и к Тотьме, пришлют наказы и целовалную запись, и нам целовать ли крест или стояти крепко? И Устюжане, господине, посадские люди и волостные крестьяне с нами говорили накрепко, что креста целовати тому, который называется царем Дмитреем, не хотят; а хотят стояти накрепко, и людей сбирати хотят тотчас со всего Устюжского уезда поворотно головами. А про Московское государство они же и иные люди сказывали, что Московское государство, дал Бог, стоит по-старому здорово. – И тебе, господине Поспел Елисеевич, помыслити у Соли у Вычегоцкия с Строгановыми, с Максимом и с Никитою, и со всею Усольскою землею, что их мысль: хотят ли они с нами и с Устюжаны стояти крепко о том деле и совет с нами крепкой о том деле держат ли? Да толко, господине, ваша мысль будет единака с нами, и тебе бы, господине, поговоря с Строгановыми и со всею Усолскою землею, тебе, Поспелу, и вам, Максиму и Никите, и посадским и волостным лутчим людем, человек пяти, или шти, или десяти, приехать пожаловати к нам к Устюгу вскоре для того совету; а наша мысль то: будет вы к нам приедете и стоять с нами заодин похотите, и нам вам в том крест целовати меж собя, а вам также крест целовати, что нам с вами, а вам с нами и ожить и умереть вместе. А в Ярославле-де правят на Ярославцах (воры) и по осминадцать рублев с сохи, а у торговых людей у всех товары всякие переписали, а переписав, в полки отсылают».