Читаем Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова полностью

Эта глубокая вера в Бога живого, в Бога отцов и была основанием того безумия, или мудрости перед Богом, которая зажгла сердца «последних людей Московского государства»; все они твердо верили в личную загробную жизнь и считали величайшей для себя наградой, приняв смерть за веру и Родину, свидеться в будущем существовании со своими ранее умершими отцами и матерями: «…аще ли же избиении будем, – говорили доблестные сподвижники Ермака, прощаясь с Максимом Строгановым при отправлении на завоевание Сибирского царства, – да помянет нас любовь твоя в вечном успении, а чаем возвращения ко отцам своим и матерям». То же чувство глубокой веры в неразрывную связь живущих сынов с умершими отцами и матерями влекло всегда русских людей к гробам родителей, для молитвы и душевного укрепления, перед всяким важным решением или делом.

Смутное время показывает нам с необычайной яркостью, что величие русского народа и его несокрушимая мощь исходят из горячего сердца русских людей, беззаветно мужественного и в то же время глубоко смиренного, великого своей беспредельной верой в Бога и способностью проникаться истинной братской любовью друг к другу, причем как именитый князь Пожарский, так и простой посадский человек Кузьма Минин Сухорук могут чувствовать, думать и действовать совершенно одинаково.

Величием сердца русских людей обусловливается искони присущая им необыкновенная простота во взаимных отношениях, а также способность проявлять родственные, братские чувства к представителям других народностей. Сподвижники Ермака, будучи глубоко православными и чисто русскими людьми, имели среди своих ратных товарищей литовцев, немцев и татар, к которым относились как к родным братьям. «…И Романовские, господа, мурзы и Татаровя крест нам по своей вере дали, стояти с нами заодин за православную крестиянскую веру и за святыя Божия церкви», – писали ярославцы вологжанам, находя вполне естественным братское единение, для защиты Московского государства, с живущими среди них татарами.

Это чувство родственной близости ко всем людям, присущее русскому православному человеку, является важным залогом успеха в великом общем деле всего русского народа и его венценосных самодержцев по собиранию и умиротворению земель и народов.

Другим таким же залогом успеха этого великого дела служит то замечательное обстоятельство, что вопрос об умиротворении был всегда основным, семейным вопросом дома Романовых.

При произнесении одного только имени Михаила Феодоровича на Великом Земском соборе 21 февраля 1613 года сразу же утихла всякая зависть и злоба, причем враждовавшие между собой земщина и казачество, не сговариваясь друг с другом, избрали это имя как знамение всеобщего примирения, согласия и любви.

Царское самодержавие, по понятию русского народа, было всегда и прежде всего умиротворением, то есть постепенным ограничением взаимного истребления и ненависти друг к другу путем собирания, так как самодержавие неразрывно связано с православием, а православие является печалованием о розни и вражде и имеет своей высшей целью не подчинение и не разделение, а собирание всех людей для восстановления всеобщего родства по заповедям Господним.

За годы, истекшие со времени знаменательного дня избрания на царство Михаила Феодоровича, первого царя-миротворца из дома Романовых, государи наши, в единении со своими верными подданными, совершили немало великих подвигов в деле собирания и умиротворения земель и народов, но и в настоящее время каждый русский человек должен ясно сознавать, что, следуя по великому историческому пути, впервые начертанному святым митрополитом Петром-чудотворцем, нам предстоят впереди не меньшие подвиги для достижения той желанной поры, когда закончится полное собирание и наступит всеобщее умиротворение.

Источники первой части

На русском языке:

Полное собрание русских летописей.

Указатель к первым восьми томам полного собрания русских летописей. Отделы I и II.

Письма русских государей.

Собрание государственных грамот и договоров.

Акты императорской археографической экспедиции. Тома I и II.

«Историческое исследование Западной России, служащее предисловием к документам, объясняющим историю Западно-Русского края и его отношения к России и Польше». Издание Императорской археологической комиссии.

«Документы, объясняющие историю Западно-Русского края и его отношения к России и Польше». Издание Императорской археологической комиссии.

Русско-Ливонские акты.

«История государства Российского» Н.М. Карамзина.

«История России с древнейших времен» С. Соловьева.

«История России с древнейших времен» князя М. Щербатова. Изд. 1794 г.

«Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетии» И. Забелина.

«Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетии» его же.

«История города Москвы» его же.

«Москва – государство, Москва – царство» его же.

«Москва – город» его же.

«Московский государь в своем быту» его же.

«Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы» его же.

«Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве» его же.

«История России» Д. Иловайского.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
АНТИ-Стариков
АНТИ-Стариков

Николай Стариков, который позиционирует себя в качестве писателя, публициста, экономиста и политического деятеля, в 2005-м написал свой первый программный труд «Кто убил Российскую империю? Главная тайна XX века». Позже, в развитие темы, была выпущена целая серия книг автора. Потом он организовал общественное движение «Профсоюз граждан России», выросшее в Партию Великое Отечество (ПВО).Петр Балаев, долгие годы проработавший замначальника Владивостокской таможни по правоохранительной деятельности, считает, что «продолжение активной жизни этого персонажа на политической арене неизбежно приведёт к компрометации всего патриотического движения».Автор, вступивший в полемику с Н. Стариковым, говорит: «Надеюсь, у меня получилось убедительно показать, что популярная среди сторонников лидера ПВО «правда» об Октябрьской революции 1917 года, как о результате англосаксонского заговора, является чепухой, выдуманной человеком, не только не знающим истории, но и не способным даже более-менее правдиво обосновать свою ложь». Какие аргументы приводит П. Балаев в доказательство своих слов — вы сможете узнать, прочитав его книгу.

Петр Григорьевич Балаев

Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука