Сказания Ринеммы

А потом он вышел в дворцовый сад и подошел к дереву. Крона его возвышалась выше всех башен и шпилей в столице; ветер звенел острыми листьями, и неумолкающая мелодия разносилась по городу.

Долго стоял король перед деревом, думая о своей стране, тех нитях, которыми она связана с другими, и о том, чем может грозить гибель такой связи. А потом твердо шагнул вперед – и листья-клинки вошли в его тело.

Ведь лишь своей кровью можно изменить Железное дерево.

Последний раз сверкнул металл ствола, сменяясь шершавой корой. И больше не сияли под лучами солнца листья, став мягкими и зелеными. Вместо Железного дерева над столицей вознеслось живое, и рядом с ним встало иное, моложе и тоньше.

Последующие же короли правили по-разному; были при них войны, были и мирные времена. Но когда кто-то задумывался о том, чтобы вырастить дерево из металла, то спускался в хранилище, читал пожелтевшие страницы, а потом шел в сад и смотрел на растущие рядом деревья.

И не приближался к дороге, ведущей в горы.

07.12.2008

Клинок Эрдина

Когда в замке графа Олрая рос его незаконный сын – кто мог бы подумать, как он прославится, и кем станет? Но начало пути предка моего господина было тяжелым; после смерти отца его изгнали из замка. Было ему тогда лишь двадцать четыре; увы, я могу лишь догадываться о том, как он пришел к своему решению…

(«История Ан-Триа», том первый, глава третья)

Гелран с отвращением бросил взгляд на кружку и отодвинул ее в сторону. Оглядел таверну, полную людей.

Веселятся…

А что делать ему? Незаконному сыну графа, обученному воевать. Да и не только воевать! Он же еще и наукам время уделял, думал еще, какую дорогу выбрать.

Но умер отец, и наследники выставили бастарда из замка, да ещё и посмеялись вслед. Мол, не ему претендовать хоть на крупицу богатства настоящих благородных…

Иди, воюй, раз уж обучился. А сюда и не показывайся.

На край соседнего стола присел молодой худощавый и светловолосый менестрель с лютней в руках; шум в таверне улегся, и зазвучала песня. Первые слова Гелран пропустил, но следующие неожиданно привлекли его внимание.

Судьба в лицо - колодой карт.

Перечеркни свой герб, Бастард…

Ты здесь чужой, на карнавале чьих-то встреч,

Где Честью кормят воронье -

И ты отрекся от нее...

Вассал удачи уповает лишь на меч[1].

Вот теперь он стал слушать. Всю песню, до конца.

И когда она затихла, золотая монета из тощего кошелька полетела к менестрелю. Не жаль, именно его песня подсказала, что делать, зажгла отчаянную идею в сознании.

Иди, воюй, значит? Ну хорошо. Будет вам война, благороднорожденные господа…

Короткий взгляд на воинский браслет, где отчеканена могучая фигура бога войны.

Эрдин, благослови!

…однако битва при Гвидарне стала разгромом; Ростен Танолай, более опытный полководец, имея перевес в численности, разгромил армию Гелрана и заставил его отступить. Дальнейшие события поистине удивительны, и стоит лишь сожалеть о том, что очевидцы не взяли себе труд записать их…

(«История Ан-Триа», том первый, глава шестая)

Маленькая безымянная деревушка еле-еле смогла вместить огромный отряд, но крестьян не спрашивали. Да и осталось их тут немного; война краем зацепила эти места, унеся немало жизней.

Гелран сидел, положив подбородок на кулаки. Думал. Вспоминал прошедшие семь лет.

Странствующий воин. Наемник. Командир отряда кондотьеров. Один из лучших, один из сильнейших и самых удачливых.

А после – и командир армии, восставшей против короля и местных лордов.

Гелран выиграл немало сражений тем, что бился, не соблюдая никаких правил – ни писаных, ни неписаных. Этому немало помогал и отряд, набранный из таких же изгоев, ставших потом командирами. Атаман разбойников, знавший леса королевства как свои пять пальцев; чародей-степняк, ученик одного из бессмертных соратников Олага Великого; убийца из далеких краев, надрессировавший несколько отрядов растворяться в ночи…

Никаких правил. Гелран нападал, когда не ждали, пускал в ход ядовитые чары, завел себе фламберг, не требовал выкупа за пленных лордов. Сбивал противника с толку, что приемами тактики, что стратегией в целом.