Сказания Ринеммы

Его долго не могли понять и предсказать. Но все же у короля нашелся полководец, сумевший разбить войско Гелрана и загнавший его сюда. Сейчас враги отдыхают, но вскоре они ударят – и придет конец.

Что же делать? У солдат и воли-то к победе почти не осталось!

За дверью раздался шум, негромкие голоса.

– Что там? – повернул голову Гелран, отвлекаясь от тягостных мыслей.

– Да тут менестрель, командир, – отозвался страж. – Шел мимо, попал к нам; говорит, спеть тебе хочет.

– Давайте.

Все лучше, чем сидеть и думать о разгроме.

А менестрель оказался тем самым, из таверны. Гелрану стало неожиданно весело; вот так встреча, спустя столько лет!

– Что споешь?

– Сейчас подумаю, – улыбнулся менестрель, касаясь струн лютни.

Хочешь ли счастья и радости в жизни

Хочешь сражаться с открытой спиной?

Страх твой - всего лишь полуночный призрак

Идём за мной[2]...

Гелран сидел неподвижно, впитывая слова и музыку. Думал, сузив глаза. А когда песня отзвучала – резко встал, отбросив табурет.

– Спасибо, менестрель, – негромко сказал он. – Держи.

В руки музыканта полетел кошелек – теперь полный.

– Не жалко золота, воитель? – менестрель ловко поймал награду.

– Если мы победим, добуду ещё, – усмехнулся Гелран. – Погибну – оно мне ни к чему.

Распахнув дверь, он обвел взглядом своих солдат – близился рассвет и они уже готовились к последней битве. Они почти потеряли веру в победу, как и он сам. Только вот после песни внутри снова запылала знакомая неукротимая искра, желание жить и сражаться. Теперь надо лишь найти нужные слова, чтобы передать эту жажду остальным.

Ну, благослови, Эрдин…

– Воины!..

Впоследствии никто так и не сумел вспомнить, какими же словами Гелран воспламенил дух своих воинов; ясно одно – они ударили внезапно и смертоносно, уничтожив командиров армии короля. Сам Танолай пал от меча командира, а его чародеев одолел верный Гелрану Сагэти.

И, заставив бежать в страхе армию короля, Гелран поспешно двинулся дальше…

(«История Ан-Триа», том первый, глава шестая)

Каменная фигура бога войны была втрое выше самого Гелрана, и ему пришлось поднять голову, чтобы посмотреть Эрдину в лицо. Странное чувство… он все-таки это сделал.

Он, Гелран-бастард, стоит в одном из главных храмов столицы. Его столицы!

Всего пару часов назад на голову Гелрана опустилась корона; прежняя династия погибла, и теперь на троне лежит его боевая перчатка. А сам он – смотрит на Эрдина-Воителя, даровавшего ему такую победу.

– Благодарю тебя, Эрдин, – проговорил Гелран. – Словно ты дал мне в руки свой клинок…

– Это было не так уж трудно, – послышался из-за спины спокойный насмешливый голос.

Гелран резко обернулся, бросая ладонь на рукоять прислоненного к алтарю фламберга, и застыл от удивления.

Менестрель. Тот самый.

Или… не менестрель?..

Гелран перевел взгляд на могучую каменную фигуру над собой. Потом – на улыбающегося гостя. Ещё раз.

– Но почему…

– Почему меня так представляют? – усмехнулся Эрдин. – Людям свойственно считать, что Война – это могучий боец с мечом в руках.

– А разве не так?

Эрдин расхохотался.

– Нет, конечно. Сталь – оружие смертных, Гелран-король. А вот это, – он приподнял лютню, небрежно удерживаемую за гриф, – оружие богов.

– Что?

– Подумай сам, Гелран. Моя песня начала твою войну. Моя песня помогла тебе переломить положение в свою пользу. Пара песен добьется того, на что не способен даже лучший на свете меч.

Король очень медленно кивнул.

– Понимаю… и благодарю ещё раз. Но… почему ты пришел ко мне сейчас?

Улыбка исчезла с лица Эрдина.

– А потому что я читаю в твоем сердце то, что мне не нравится, Гелран. Ты победил. Ты сел на трон. И теперь ты не собираешься воевать дальше, да? Достиг всего, что хотел?

– Да, – недоуменно пожал плечами воин. – Мне больше не хочется сражаться; конечно, если нападут, я буду защищаться, но…

– Если ты не будешь сражаться – обязательно нападут и разгромят, – Эрдин выделил слово тоном. – Мне нравятся твои войны, Гелран. Мне хочется увидеть побольше таких войн.

– Но я же решил не воевать…

– Я покровительствую лишь тем, кто воюет, – вновь появившаяся улыбка была острее меча. – Если же кто-то отказывается от боя – я ищу того, кто от моих даров не откажется.

Пару секунд Гелран осмысливал эти слова. Потом выдохнул:

– Хочешь сказать… если я не стану воевать сам, то ты своей песней натравишь на моих людей кого-то другого?

– Да.

– Это бесчестно! – рявкнул король.

– Я есть Война, а не Честь, Гелран. Как и ты. Поэтому мне так и нравятся твои походы…

– Ты!..

Тяжелый фламберг словно сам собой взвился в воздух, описывая дугу.