Сказания Земноморья

Одежда на обоих была грязной после долгих странствий, сандалии латаные-перелатаные. Младший шел с пустыми руками; старший держал в руках палку, а с плеча у него свисала походная сумка. На вид ему было никак не меньше пятидесяти, и выглядел он усталым и каким-то встревоженным. Когда они миновали горную складку и оказались наконец в узкой лощине, он увидел впереди стоячий камень, остановился и повернул взволнованное лицо к своему молодому спутнику. Тот быстро прошел мимо него и устремился к камню.

Из оставленной у основания камня плошки с едой комком выкатилась полевая мышь, испуганная неожиданным появлением людей, нарушивших ее привычный завтрак, и тут же исчезла в густой траве.

Молодой человек остановился в нескольких шагах от камня и выпрямился во весь рост, глядя на его бледно-серую шероховатую поверхность. Камень был лишь немного выше юноши, однако чуть ли не в два раза его шире и раза в полтора толще. Нижняя его половина была как бы надвое разделена вертикальной трещиной, а верхняя увенчивалась чем-то округлым, отдаленно напоминавшим голову.

– Стоячий камень, – прошептал Хови.

Его молодой спутник нетерпеливо кивнул и, подойдя еще ближе, коснулся камня правой рукой. От волнения он даже дыхание затаил.

– Что это? – удивленно спросил он, глядя на миску с остатками еды и на пучок увядших цветов.

– Не знаю, – сказал Хови.

– Неужели кто-то совершает здесь жертвоприношения?

И все трое еще долго стояли и молчали в этой безмолвной долине, залитые потоками солнечного света, – юноша, его пожилой спутник и камень.

– Спасибо, что позволила мне здесь отдохнуть, ты очень добра, – сказала чужестранка хозяйке гостиницы. – Я им так и заявила: «Коли нужна вам вяленая рыба, так прямо в порт и ступайте, а я сегодня больше ни шагу не сделаю». – И она с наслаждением сбросила с ног поношенные башмаки со сбитыми каблуками.

– Никак на север направляетесь?

– Наш племянник – до сих пор-то он с нами жил – решил к тамошней родне вернуться. Может, и мы тоже там останемся, если работу найдем. В тех местах, откуда мы родом, – она невнятным жестом указала на юг, – работы совсем никакой нет.

– А племянникова-то родня где проживает? – спросила хозяйка гостиницы. Она рада была поболтать, даже голову на минутку подняла, оторвавшись от лущения бобов. – В Риро небось?

– Ох, давай-ка я тебе с этими бобами помогу, – предложила гостья. – Не могу я сидеть сложа руки и даже не помочь, когда другие работают. Нет, не в Риро. Вот только название этой деревни у меня из головы выскочило. По-моему, это гораздо дальше Риро, севернее, но тоже на побережье. Впрочем, моим ногам еще предстоит почувствовать, далеко ли нам идти, верно я говорю? Вот, кажется, вспомнила: уж не Паро ли деревня-то эта называется?

Хозяйка гостиницы равнодушно покачала головой. В ее мире Риро был самой крайней северной точкой.

– В общем, далеко нам еще идти! – продолжала гостья. – А бобы-то у тебя до чего хороши! Толстые, сладкие, прямо как перепелочки!

– Вот я их на ужин и приготовлю. С крольчатиной. Или ты с курятиной предпочитаешь?

– Ох, да конечно с крольчатиной! Я просто обожаю тушеного кролика с крупными бобами. Вы для таких бобов тоже подпорки ставите? У нас их так стоячими и называют.

– Слыхала я такое название. А у нас их все больше ползучими зовут.

Гостья кивнула, большим пальцем выдавливая толстенькие розовые бобы из пятнистой шелухи и бросая их в миску, а шелуху ссыпая в широкую корзину; жесты у нее были столь же привычными и ритмичными, как и у хозяйки гостиницы.

– Мне вроде кто-то рассказывал, что у вас тут в Большом доме какая-то ужасная история приключилась, – сказала гостья как бы между прочим. – А может, все это и в Риро произошло…

– Нет, – с абсолютной уверенностью возразила хозяйка гостиницы. – Это тебе наверняка об Одрене рассказывали. – Она даже губы поджала, хотя на ее длинном лице было написано явное удовлетворение. – История и впрямь жуткая, – с удовольствием прибавила она.

– Правда? Мне, помнится, говорили, будто там какой-то колдун всем заправлять стал и он будто бы сверхъестественным могуществом обладал. Верно это? А знаешь, я уж, пожалуй, и не уверена, хочется ли мне все это знать. Когда мне о таких жутких вещах рассказывают, я порой ночь напролет без сна лежу да от страха трясусь! Хоть и сама не знаю, чего мне-то бояться. Мы с мужем вряд ли могли бы стать беднее, чем есть, а уж если нам чего и стоит бояться, так это голода. – И она весело рассмеялась, хотя глаза ее смотрели жадно и напряженно.

Впрочем, хозяйка гостиницы и не собиралась отступать от избранной темы.