Скажи это по-французски (СИ)

– Кто такая Каролин? – осведомилась она как-то за ужином, столь поздним, что его можно было спокойно счесть ранним завтраком.

– Каролин? – переспросил я, прикидываясь ничего не понимающим простофилей.

– Да. У тебя на столе лежал свиток, я позволила себе заглянуть. Прости, мне стало интересно, что ты изучаешь.

Отпираться было бесполезно. Я покраснел как рак и, кляня свою рассеянность, выдавил:

– Она моя сокурсница.

– И премило рисует, – безжалостно подсказала Гермиона, и в ее голосе почему-то зазвенели металлические нотки. – Те завитушки на пергаменте… Вероятно, ты ей небезразличен. Вот и пригласил бы ее на свидание. Она, должно быть, хорошенькая.

«Немедленно скажи ей, что тебе не нужна никакая Каролин, а только она», – завопило мое подсознание, но в тот же миг я, внутренне содрогаясь от последствий собственных слов, произнес:

– Да, ты права! Она уже давно за мной бегает… Пожалуй, я так и сделаю!

– И замечательно, – металла в голосе Гермионы сразу поубавилось. Она словно сжалась на стуле. – Назначь ей свидание в нашем кафе. Мне будет любопытно на нее поглядеть.

***

Целую неделю я собирался с духом, переживал и злился на самого себя и Гермиону. Я совсем не разбирался в женской психологии и недоумевал, зачем Гермиона с таким маниакальным упорством толкала меня в объятия Каролин. Неужели она не понимала: мне ни к чему эта хорошенькая пустышка.

Чары молодой вейлы в третьем поколении на меня абсолютно не влияли, зато провокационные вопросы Гермионы:

– Ну и как продвигаются твои дела на любовном фронте? – заставляли действовать более решительно. Если Гермиона так жаждет видеть меня с Каролин, так тому и быть!

В конце следующего учебного дня я подошел к Каролин и, постаравшись придать своему голосу непринужденный тон, поинтересовался:

– Ты не хочешь завтра сходить со мной в кафе?

Она кокетливо склонила голову к плечу, немного удивленно посмотрела на меня, а потом, привстав на цыпочки, поцеловала в щеку.

– Конечно хочу!

И унеслась к подружкам, сразу же окружившим ее.

Я представлял, как она рассказывает им, что «загадочный британец» пригласил ее на свидание, а в груди все сжималось от боли и отчаяния. Значит, завтра мы с ней проведем вечер в кафе, а после этого… Думать о том, что, вероятнее всего, Каролин ждет от меня каких-то активных действий, было невыносимо и неприятно. С каких это пор подлинную любовь подменяют дешевым суррогатом? Разве способна Каролин сравниться с Гермионой? Умной, желанной и совершенно для меня недоступной!

Я задержался в оранжерее почти до полуночи, а когда наконец вернулся домой, застал Гермиону на кухне. Она спала, положив голову на толстенный фолиант по трансфигурации. Разумеется, самым правильным сейчас было бы отнести ее в постель, но я банально испугался, что не справлюсь с собой. Что стоит мне только коснуться ее тела, и я больше не смогу сдерживаться. Я подошел к кухонному столу и негромко кашлянул.

– Мерлин, Невилл, я, кажется, уснула, – произнесла Гермиона, не открывая глаз. – Через неделю экзамены, а сил уже совсем не осталось…

Она была такой домашней и родной в своей сиреневой фланелевой пижаме с детским рисунком из плюшевых мишек и мягкими тапочками со смешными помпончиками, что моя ладонь сама собой потянулась и погладила ее по волосам. Никакого эротического подтекста в этот жест я не вкладывал, просто дружеское утешение.

– Бедняжка. Отправляйся-ка ты в кровать. Спать на учебнике трансфигурации, наверное, жутко неудобно.

– Ага, – зевнула она, – все щеку отлежала. Кстати, как у тебя с Каролин?

Ну почему надо было все портить неуместными вопросами о дурацкой полувейле?!

– Прекрасно, – процедил я сквозь зубы, – завтра иду с ней на свидание.

– Непременно загляните в мое кафе. Должна же я удостовериться, в чьи руки отдаю лучшего друга, – неожиданно бодро сказала Гермиона. – Пойдем выберем тебе рубашку.

– Зачем? – искренне удивился я. – На дворе – зима, и я собираюсь надеть теплую мантию.

– А вдруг возникнет ситуация, когда тебе придется снять твою мантию? И в чем ты тогда окажешься?

Мне хотелось возразить, что я предпочту вообще не ходить на это мордредово свидание, чем помыслю о возможности раздеваться в присутствии Каролин (а еще хуже – вместе с Каролин), но Гермиона уже схватила меня за руку и поволокла к гардеробу, где на плечиках сиротливо болтались три рубашки.

– Вот эта, белая, – ткнула она пальцем. – Две остальные – слишком будничные. Давай-ка мы ее отгладим, – она провела вдоль рубашки волшебной палочкой. – Пожалуй, единственные бытовые чары, которые мне удалось освоить более-менее прилично, – вздохнула Гермиона. – Честно говоря, я порядком устала выслушивать от Рона отповеди, какая я плохая хозяйка…

«От меня бы ты никогда ничего подобного не услышала! – подумал я про себя. – С тобой я готов всю жизнь стирать в маггловских прачечных и есть еду из супермаркета!»

– Ну вот, теперь мне не стыдно отпускать тебя на свидание! Спокойной ночи, Невилл! – она чмокнула меня в щеку, и от этой незатейливой ласки я покрылся мурашками, а в паху заметно потяжелело.