Скажи мне, кто я

– Я серьезно. Лейла хороший человек. А вот ты… ну… не знаю. Для тебя все – игра, – говорю я и пресекаю попытку Эша ответить. – Той ночью на деревьях, на скамейке в небе, ты сказал мне, что ты Волк, а Волки – верные. А я спросила, кому ты верен, помнишь? Я знаю, что ты, по меньшей мере, верен своей сестре. Достаточно понаблюдать за вами две минуты, и все сразу становится ясно. Итак, Лейла решила мне помочь. Бог знает почему, ведь от меня одни неприятности с тех пор, как я сюда попала. Но она все равно так решила. И я не знаю, помогаешь ли ты только потому, что Лейла заставляет тебя это делать, или потому что ты тоже нарушил комендантский час и помощь мне – это всего лишь помощь самому себе. А может быть, ты на самом деле надеешься, что меня признают виновной и я отвяжусь от твоей сестры.

Эш с любопытством наблюдает за мной.

– Но я точно знаю, что Лейла передает тебе абсолютно все, что я сообщаю ей. Даже если бы я хотела скрыть от тебя часть информации, мне пришлось бы скрывать ее и от Лейлы. А без нее я не выживу. Как бы ни противно мне было это признавать, но я слишком уязвима. Так что да, я спрашиваю, могу ли я тебе доверять.

Впервые с тех пор, как я познакомилась с Эшем, он выглядит неуверенным.

– Это зависит…

– Хорошо, уже прогресс, – быстро говорю я. Слава богу, он хотя бы начал серьезно относиться к моим вопросам. – От чего это зависит?

Он долгое время рассматривает меня, как будто что-то ищет.

– Ну… ты единственная ученица в этой школе, о ком я ничего не знаю. Я не знаю твою позицию по важным вопросам, позицию твоих родных или даже кто твои союзники. Правило номер один – не шутка. В этой школе опасно раскрывать сведения о себе и своих близких. Но это не мешает нам пытаться получить кое-какие сведения друг о друге. То, что я о тебе ничего не знаю, конечно, делает тебя более интересной, но одновременно представляет потенциальную проблему.

Я вспоминаю, как Эш посмотрел на меня после того, как Лейла повторила обвинение Никты в утрате нейтралитета.

– Тогда почему Лейла строго-настрого запретила мне говорить о себе? – спрашиваю я. – Если вы не знаете, кто я, разве Лейла не попыталась бы это вычислить?

– Лейла слишком заботливая и чересчур совестливая, на мой взгляд. К тому же она тебе уже говорила, что считает тебя безрассудной, – с улыбкой говорит Эш. – Впрочем, это не всегда плохое качество. Лейла знает, что тебя подселили к ней не просто так, хотя причина ей неизвестна. В Академии не бывает случайностей, особенно в том, что касается распределения по комнатам. Скорее всего, наши родные заключили какой-то союз, поэтому, раскрывая неизвестную информацию о себе в коридоре, ты могла бы скомпрометировать не только себя, но и ее.

Я киваю.

– Вообще-то я ей очень благодарна за то, что она меня заткнула. Не знаю, что произошло бы, если бы она этого не сделала.

Он откидывается на спинку дивана, не сводя с меня взгляда.

– Понимаешь, твоя наивность и сбивает меня с толку. Мне очень трудно поверить, что ты и в самом деле не знаешь, что могло бы с тобой произойти. Стратеги не бывают такими бестолковыми. Однако все то время, что ты провела здесь, ты задавала вопросы, на которые все остальные знают ответы, на одних уроках показывала настоящее мастерство, а с другими едва справлялась. Лейла рассказала мне, что ты сделала на играх разума и как потом целый час дергалась. Она говорит, что не могла понять, действительно ты планировала победить или победила случайно, просто потому что убегала от Брендана. Иногда мне кажется, что ты совсем не умеешь врать, а иногда я думаю, что ты в этом отношении гений.

Я выдыхаю. Мне повезло, что Лейла и Эш сочли мою наивность наигранной.

– Мне нужно, чтобы ты рассказала мне правду, – заключает Эш. – Не сокращенную версию, иначе между нами не может быть никакого доверия. Почему в твоем случае что-то не сходится?

Беру себя в руки и смотрю ему прямо в глаза, чтобы он, проанализировав меня, знал, что я не вру.

– Некоторые вещи у меня получаются очень хорошо, а в других у меня совершенно нет тренировки. Лейла правильно угадала. Я убежала от Брендана, потому что, в отличие от вас, не обладаю навыками рукопашного боя. На все вопросы, которые я тебе задавала, мне правда нужны были ответы. Моя беспомощность – не игра.

Он внимательно слушает и хмурится.

– В том-то и проблема. Как так может быть, что ты не владеешь рукопашным боем и не знаешь ответов на основные вопросы, которые любой Стратег узнает в детстве?

– Потому что меня воспитывали не так, как вас, – осторожно говорю я.

– А как тебя воспитывали?

Делаю глубокий вдох. «Пора сказать правду».

– До приезда сюда я понятия не имела, что я – Стратег. Мне до сих пор трудно в это поверить.

Долгое время он смотрит на меня еще более пристальным взглядом, чем обычно. Он открывает рот, собираясь что-то сказать, но снова закрывает его и хмурится еще сильнее.

Я поджимаю ногу под себя на диване.