Скажи мне, кто я

– Никогда, – говорю я, мешая горячий сидр палочкой корицы.

– С чего вдруг такой интерес к моей личной жизни, а? Или ты хочешь рассказать мне какую-нибудь душещипательную романтическую историю? – поддразнивает она.

– Что? Нет. Если бы. Просто… Помнишь мою лучшую подругу, Эмили? У нее огромная семья, и на праздники они всегда устраивают такие шумные вечеринки. Иногда я ей завидую. Мне бы хотелось, чтобы нас было больше, понимаешь?

Она фыркает и делает глоток.

– А тебе разве не хочется? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает она, подливая в чашку еще рому. – У меня в Италии есть родственники, о которых я предпочла бы забыть. Начиная с моего папочки-эгоиста и заканчивая всеми членами семьи, которые не соглашаются признать, что он эгоист, а это, на мой взгляд, означает, что они еще хуже. – Она поднимает чашку. – Ну их всех к черту…

Хочу сказать ей, что я имела в виду другое: я бы хотела, чтобы у нас было больше родных, похожих на нас, – но когда тетя злится и проклинает всех вокруг, нет смысла ей перечить. В смерти моей мамы она винит своего отца, хотя все – в том числе и заключение вскрытия – говорят, что ее смерть наступила в результате несчастного случая.

– А уж о семейке Кристофера и говорить нечего. – Она снова кивает в сторону палатки, откуда доносится храп. – Если собрать мою семью и его родных под одной крышей на праздник, будет так же весело, как если засунуть себе в задницу рождественскую елку. Ничего, кроме грызни.

– А они когда-нибудь ладили? Или твои родные никогда не одобряли папу?

– Все полетело к чертям, как только твои родители поженились. До твоего рождения – сплошные раздоры.

– Но все это прекратилось после смерти папиных родителей, да?

– И поделом им.

Я давлюсь горячим сидром. Иногда мне кажется, что тетя Джо готова перейти любую черту.

– А почему ты выбрала именно Провиденс, когда уехала из Италии?

Она усмехается.

– Что за вопрос, Нова? Прошу, скажи, что ты шутишь! А как же статуя Независимого Человека? И тот факт, что Провиденс основан повстанцами и бунтарями[12]? Ну, и итальянская кухня там замечательная.

Я открываю рот, изображая удивление.

– Что? – спрашивает тетя Джо. – Я сказала, что не люблю своих родных. Но еда у нас – совершенство…

Размазываю спагетти по тарелке. Жаль, я не могу спросить тетю Джо о том, что здесь происходит, и о моих родителях в целом – например, почему они решили поселиться в маленьком городке у черта на куличках. Судя по всему, что говорили мне Эш и Лейла, это не случайно. И я все думаю, от чего они пытались спрятаться: от своих смертоносных Семей или от чего-то более конкретного? Я считала, что ненависть тети Джо к своим родственникам – в основном притворство, но после всего, что я здесь видела, обвинение их в смерти мамы уже не кажется таким странным. Стратеги точно могли подстроить смерть под несчастный случай.