СКАЖИ САМА…

Она стиснула зубы, пытаясь сосредоточиться. Она что-то обязательно должна вспомнить, но что? Напряжение стало невыносимым, нужно было хотя бы на секунду расслабиться.

– Спасибо, ты прав. – Валентина взяла у Рейфа стакан, чувствуя благодарность за то, что он не пытается завести с ней разговор, что понимает, как важно ей не отвлекаться. Быстрый глоток, легкое движение руки, стирающей со лба пот, еще глоток, и стало легче.

Рейф взял у нее из рук стакан, но не вернулся в соседнюю комнату, где Саймон и остальная команда в который раз перебирали все возможности захвата. Валентина казалась такой маленькой и худенькой, слишком хрупкой для задания, которое было на нее возложено. Груз ответственности за чужую жизнь был слишком тяжел. Рейф с радостью разделил бы с ней эту проклятую ношу, вообще освободил бы от нее, но она никогда этого не допустит. И он делал то немногое, что мог, надеясь, что ей прибавится сил от его немой поддержки.

Ни на секунду не отводя глаз от окна, она все искала и искала в уме мелькнувшее было воспоминание, которое помогло бы ей найти правильное решение. Молчаливое присутствие Рейфа, как ни странно, помогало ей. В мозгу все крутились и крутились произнесенные им слова, вроде бы совершенно будничные, но что-то в них было, что не давало ей покоя. Она снова разволновалась и стала нервно стучать пальцами по стволу ружья. Решив, что его присутствие мешает ей, Рейф поднялся, собираясь уйти.

– Останься. – Ее пальцы крепко обхватили его запястье.

Оглянувшись на нее, он увидел, что она даже не отвела глаз от окна кабинета, где Бетти Льюис доживала, может быть, свои последние часы.

– Конечно, – заверил он, – я буду рядом столько, сколько тебе нужно.

Она сжала его руку еще сильнее, лицо исказилось мучительной гримасой.

– Ты что-то такое сказал… Рейф почти физически почувствовал, как она старается вспомнить.

– Что-то…, что я сказал? Когда?

– Сейчас. – И тут же поправилась:

– Не совсем…

Рейф немедленно ухватил суть, его мозги заработали в унисон с ее. Он понимал, что ей нужно извлечь что-то из подсознания, что-то, что ассоциировалось у нее с его словами.

– Я попросил тебя выпить воды. Отпустив его, она дотронулась до лба, потом на секунду прикрыла глаза и тихо сказала:

– Не то.

– Это не Бог весть что, – попытался в точности повторить свои слова Рейф.

– …но лучше, чем вода из ржавой трубы, раскаленной солнцем Аризоны! – закончила она за него. Ей явно не терпелось, чтобы он продолжил.

– Потом я снова попросил тебя выпить. На этот раз ее голова только молча отрицательно дернулась.

– Я обещал, что у меня не войдет в привычку…

– Привычка! – Она резко повернулась и в первый раз взглянула на него. Лицо у нее было измученное и осунувшееся, но в глазах загорелась надежда. – Это слово мне необходимо было вспомнить. Когда я приехала, Саймон говорил с Льюисом по телефону. Я видела, как в окне несколько раз мелькнул его силуэт. – И добавила с досадой:

– Но, как на грех, я не придала этому никакого значения, не осмыслила.

От волнения у нее перехватило дыхание, и она умолкла.

Молчал и Рейф, боясь неуместным словом или жестом спугнуть просыпающееся в ней воспоминание. По своему опыту он знал, как легко потерять чуть забрезжившую мысль, которая может оказаться единственно необходимой.

– Господи, это все время крутилось у меня в подсознании, а я никак не могла сообразить, – шептала Валентина сама себе. – Нервный, взвинченный, неуправляемый. Разговаривая по телефону, он все время метался туда-сюда. Взад-вперед, взад-вперед. Этим Льюис похож на Брауна. Существо, с вошедшими в кровь привычками. Вот что мне надо! Это ключ ко всему.

– Десять затяжек, – хрипло пробормотал Рейф, тоже вспомнив Брауна – зрелище, которое навсегда запечатлела его память. – Не девять, не одиннадцать. Десять.

– И тут же спросил, вернувшись мыслями к настоящему:

– Думаешь, Льюис, будучи в напряжении, тоже маниакально верен своим привычкам? Одно и то же количество шагов в ту и другую сторону, когда он говорит по телефону.

– Если нам повезет.

– Давай надеяться, что так оно и есть. В этом случае мы можем просчитать каждый его шаг мимо окна.

– Шаг около той части окна, которую я вижу, – поправила его Валентина.

– Да, черт возьми! Около части окна. – И пока Льюис не заподозрит неладное, подумал он. То, что от нее ждали невозможного, то, что на эти худенькие плечи возлагали такой немыслимый груз ответственности, приводило его в ярость. Но его эмоции были той роскошью, которую Валентина не могла себе позволить. Ей нужна его помощь, а не его гнев. – В лучшем случае, даже если он будет двигаться медленно, это даст тебе…, сколько времени?

– Не знаю. – И честно добавила:

– Боюсь, что маловато.

– Но тебе придется все просчитать. Вести его.

– Да.

– Если ошибешься и промахнешься…

– …можно считать Бетти Льюис мертвой.

– Лицо у нее было мрачно, но она снова была спокойным, холодным профессионалом. Возбуждение от сделанного открытия спало. Надо было работать. Спасать жизнь.

– Но если ты даже не попытаешься…

– …она умрет. – Валентина больше не глядела на него, снова сосредоточившись на окне.