Сказители

Меня обуревает множество вопросов. И я не могу перестать думать об этом, пока в конце концов не прихожу к следующей гипотезе: если желание превосходства является инстинктивным у всех существ на земле, тогда его должна направлять совесть, стремление творить добро, которое и мешает нам сбиться с пути истинного. Короче говоря, оно должно направляться к конкретной цели.

В моем случае – я знаю, знаю!* – я выставил напоказ свое так называемое превосходство. Но моим намерением было найти краткий путь к своей новой должности, такой, который позволил бы мне исправить все мои прежние огрехи. В этом моя слабость. Я был настолько сосредоточен на результате, что на мгновение позабыл о средствах достижения. А дама-служащая в окне номер девять прекрасно знала, куда меня ткнуть больнее, и подвергла меня публичному порицанию. Но ей не следовало так поступать. Это все равно что учить крокодила плавать!

Потеряв дар речи, я стою в оцепенении, а дама-служащая в окне 9 снова орет на меня: «Господин, подойдите сюда!» Какого хрена. Зачем так повышать голос, я же стою прямо перед ней.

Я робко шагаю к ней и сажусь, стараясь не теребить обивку стула (опять же: это недавно приобретенное свойство или оно генетически обусловлено?). На сей раз дама-служащая в окне номер девять приближает свое лицо к моему почти вплотную и говорит почти шепотом:

– Извините меня за недавнее, господин. Это же моя работа – ссылаться на правила и предписания. Простите меня, господин глава исполнительной власти. Нам приходится так себя вести, чтобы люди в очереди не знали, что вы, на самом деле, имеете привилегии над другими. Теперь я это знаю, и я помогу вам пройти без очереди, – она одаривает меня заговорщицкой улыбкой и продолжает: – Вы можете подождать меня у лифтов западного крыла? Они расположены справа от вас. Я скоро туда подойду. – И без всякого перехода она опять начинает орать на меня: – Прошу вас, пройдите к терминалу за талончиком!

Восхительно, как сказал бы француз. Какое превосходное представление!

Испытывая облегчение, я решительно киваю. Видите, что это доказывает? Это доказывает, что я был прав! В этом Парфеноне и впрямь имеются термитные ходы – и о них известно только мне. Все остальные получают информацию только из публичных оповещений, а не от шепчущих сотрудников, которые должны меня прилюдно отчитывать и унижать – и все это ради того, чтобы сохранить министерству лицо. Могу себе представить, как мы с дамой-служащей потом будем покатываться со смеху у всех за спиной.

Я встаю и собираюсь покинуть атриум, изображая из себя пристыженного гражданина.

Через некоторое время дама-служащая из окна 9 находит меня у лифтов в западном крыле, держа в руках кипу разных папок. Вместо того чтобы войти со мной в лифт, она отводит меня в соседний кабинет.

Она кладет папки на большой стол и просит меня сесть перед ней. Потом открывает одну папку и быстро изучает ее содержимое – полагаю, там собрана информация обо мне, – после чего протягивает мне конверт с наклейкой «Документы и путеводитель для главы исполнительной власти АТ по всей территории страны».

Наклейка на первой стопке документов гласит: «Руководство для основ развития личных навыков». В нем описывается корректное использование терминологии при общении с членами правительства – слова вроде «интеграция», «гражданское общество», «горизонтальные связи», «волонтерский дух». Согласно руководству, эти термины следует запомнить и употреблять как можно чаще. Эти слова предназначены для снятия напряжения в ситуациях, когда ты не знаешь, что говорить – например, в интервью.

Я знаю, знаю, о чем вы думаете! Я тоже не ведусь на такие вещи. Они не всегда работают.

Прочитав почти десять страниц этих бумаг, я ловлю себя на мысли, что слово «обоснованность» встречается на каждой странице. Я озвучиваю свое наблюдение:

– А что, «пригодность» официально заменило «адекватность»?

Мой вопрос ее явно озадачивает. Лицо искажает заметная гримаса, словно она изо всех сил старается не дать волю гневу. Но поняв, что я задал этот вопрос по чистой наивности, а не в провокационных целях, она объясняет:

– О, это потому, что компьютерная система министерства была настроена находить слово «адекватность» и автоматически заменять его на «пригодность».

Ее лицо сияет от гордости.

Я пролистываю документы до страницы, где описывается дресс-код. Всем вменяется носить униформу, пошитую из королевского шелка, чтобы популяризировать тайскую культуру; в идеальном случае цвет нашей шелковой униформы должен соответствовать цвету каждого дня недели. Там имелись подробные инструкции, как должным образом держать руки на публике или в присутствии старших по должности, с иллюстрациями разного положения рук перед собой или за спиной, в зависимости от ситуации.

Дама-служащая из окна 9 замечает, что я стараюсь запомнить положения рук, и говорит: