Сказка

— В качестве особого поощрения за проделанную работу, вы можете принять свои вечерние обезболивающие в пять часов. Я вернусь в пятницу. Я знаю, это больно, Говард — связки не хотят растягиваться. Но они растянутся. Если вы приложите усилия.

— Боже, — произнёс он. Затем неохотно добавил, — Хорошо.

— Чарли, проводи меня.

Что я и сделал, неся её объёмную спортивную сумку с оборудованием. Маленькая «Хонда Сивик» Мелиссы стояла перед калиткой. Когда я открыл багажник и положил сумку, то заметил миссис Ричлэнд на другой стороне улицы. Она снова прикрывала глаза ладонью, чтобы лучше видеть происходящее. Увидела, что я смотрю на неё, и помахала мне.

— Ему правда станет лучше? — спросил я Мелиссу.

— Да. Ты видел, как согнулось его колено? Это невероятно. Я видела такое раньше, но обычно у молодых пациентов. — Она задумалась, затем кивнула. — Ему станет лучше. По крайней мере, на время.

— Что это значит?

Она открыла водительскую дверь.

— Сварливый старый тип, верно?

— Ему не хватает навыков общения с людьми, — сказал я, прекрасно понимая, что она не ответила на мой вопрос.

Она снова весело рассмеялась. Мне нравилось, какой красивой она была в лучах весеннего солнца.

— Это уж точно, приятель. Я бы тоже так сказала. Вернусь в пятницу. Новый день, та же рутина.

— Что такое «Линпарза»? Я знаю остальные его лекарства, но не это.

Её улыбка исчезла.

— Я не могу сказать тебе, Чарли. Врачебная тайна. — Мелисса скользнула за руль. — Но ты можешь посмотреть в интернете. Там есть всё.

Она уехала.

7

В семь вечера отец открыл калитку — которую я не стал запирать на засов — и прошёл по тропинке к крыльцу, где я сидел. После сеанса ФТ я спросил мистера Боудича: не хочет ли он отложить визит моего отца? Я почти желал, чтобы он сказал «да», но после секундного раздумья, он помотал головой.

— Давай сделаем это. Развеем его тревоги. Он, вероятно, хочет убедиться, что я не растлитель детей.

Я ничего не ответил на это, хотя в его нынешнем состоянии мистер Боудич не смог бы растлить и бойскаута, не говоря о шестифутовом лбе, который выступал в двух видах спорта.

— Привет, Чарли.

— Привет, пап. — Я обнял его.

Он принёс шестибутылочную упаковку колы.

— Как думаешь, ему она пригодится? Я сломал ногу, когда мне было двенадцать, и не мог ею напиться.

— Заходи и спроси его сам.

Мистер Боудич сидел на одном из стульев, которые я принёс сверху. Он попросил меня принести ему рубашку и расчёску для волос. Если не считать пижамных штанов, собранных над фиксатором, на мой взгляд, он выглядел вполне прилично. Я нервничал, надеясь, что он не будет слишком ворчать на моего отца, но я напрасно переживал. Лекарства действовали, но дело было не только в этом; вообще-то у мистера Боудича были навыки социального общения. Подзабытые, но были. Думаю, это как ездить на велосипеде.

— Мистер Рид, — сказал он, — я видел вас раньше, но рад познакомиться с вами официально. — Он протянул свою большую жилистую руку. — Извините, что не встаю.

Папа пожал ему руку.

— Без проблем, и зовите меня Джордж.

— Хорошо. А я Говард, хотя мне чертовски трудно убедить в этом вашего сына. Хочу сказать вам, как добр он был ко мне. Бойскаут без всякой херни, если вы не против, что я выражаюсь.

— Вовсе нет, — сказал папа. — Я горжусь им. Как у вас дела?

— Налаживаются… по крайней мере, так сказала Королева Пыток.

— Физиотерапия?

— Так они это называют.

— А вот и хорошая девочка, — сказал папа, нагибаясь, чтобы погладить Радар. — Мы с ней уже встречались.

— Наслышан. Если меня не подводят глаза, это, кажется, «Кока-кола»?

— Не подводят. Хотите со льдом? Боюсь, она тёплая.

— Кола со льдом очень кстати. Было время, когда капелька рома добавила бы пикантности.

Я немного напрягся, но папа рассмеялся.

— Я вас понял.

— Чарли? Можешь взять три высоких стакана с верхней полки и наполнить их льдом?

— Конечно.

— Возможно, их нужно сначала сполоснуть. Ими уже давно никто не пользовался.

Я не торопился, прислушиваясь к разговору, пока споласкивал стаканы и доставал лёд из старомодного лотка. Мистер Боудич принёс папе соболезнования по поводу утраты его жены, сказал, что пару раз беседовал с ней на Сикамор-Стрит («тогда я чаще выходил на улицу»), и она показалась ему милой женщиной.

— Этот проклятый мост стоило заасфальтировать сразу же, — сказал мистер Боудич. — Её смерти можно было избежать. Я удивлён, что вы не подали в суд на город.

«Он тогда слишком сильно налегал на выпивку, чтобы задумываться о таких вещах», — подумал я. Мои старые обиды в основном исчезли, но не все. Страх и утрата оставляют следы.

8

Уже стемнело, когда мы с папой возвращались по тропинке к калитке. Мистер Боудич лёг в постель, переместившись туда с моей небольшой помощью, пока папа наблюдал за нами.

— Он не такой, как я ожидал, — сказал папа, когда мы дошли до тротуара. — Совсем не такой. Я ожидал увидеть ворчуна. Может быть, даже грубияна.

— Он бывает таким. С тобой он был… даже не знаю, как это назвать.

За меня закончил отец: