Сказка без чудес

— Сегодня, в эти августовские дни, на закате лета, — принялся между тем шпарить по написанному глава региона, — наш фестиваль «Чая и мёда» позволяет нам ещё раз вспомнить о том, как богата наша южно-уральская земля! — И выдал-таки пассаж, вписанный Глебом Сергеевичем: — Сегодня мы с вами отмечает как бы двойной праздник, посвящённый дарам нашей природы. И тем, что дарит она нам в виде своих плодов на земле, в виде грибов, ягод, цветов, душистого мёда. И тем, что сокрыты до поры в её недрах. Здесь, в Заповедном бору, в виде залежей нефти…

Народ на поляне дружно поаплодировал, а Дымокуров качнул головой утвердительно, так, мол…

Однако Курганов внезапно оторвался от текста и вперил взгляд, утяжелённый линзами очков, прямо в толпу.

— Вот вы, все собравшиеся здесь, скажите мне откровенно: что мы все с вами любим?

Глеб Сергеевич аж подпрыгнул на месте. Ничего подобного в тексте выступления и близко не было!

Поскольку губернатор замолчал, явно ожидая от публики ответа на свой вопрос, кто-то из толпы крикнул несмело:

— Родину?!

— Детей! Родителей! — послышалось с разных сторон. — Природу!

— Президента, его партию и правительство! — гаркнул какой-то шутник, и народ покатился от смеха.

Однако Курганов оставался серьёзен. Подняв предупредительно руку с захлопнутой папочкой и дождавшись тишины, он произнёс строго:

— Все мы с вами любим деньги. И чем больше их будет у нас, тем лучше. Если я завтра вам денег на образование, здравоохранение, культуру вот эту, — махнул он рукой в сторону хора у себя за спиной, — не выделю, вы же меня с порохами сожрёте! Здесь кто-то сказал: мы любим природу. Да что это, вашу мать, за природа?! — он в сердцах обвёл взглядом окружающее пространство. — Лес, мрак, запустение. Летом жара несусветная, суховеи. Зимой холод собачий, пурга, метели… Я на Мальдивах был — вот где природа! Океанские волны, золотой песок, пальмы, круглый год — лето… Эти, чёрные, как их… мулаты, шустрят. Всё подадут, поднесут… Вот где жить надо, а не здесь, в краю ссыльных и каторжных, в забытой богом степи! И, выкачав нефть здесь, мы продадим её, и получим деньги. И поедем на Мальдивы. То есть это я, конечно, поеду. Виллу я там себе уже приобрёл, теперь яхточку прикупить хочу… А вы, засранцы, можете оставаться здесь. Со своей долбанной любимой природой…

Толпа, обомлев, внимала.

Барановская, обернувшись к Дымокурову, прошипела змеёй, которой наступили на хвост:

— Ты чего ему опять там понаписал, гад?!

Но Глеб Сергеевич только лупил на неё глаза полуобморочно, и пожимал плечами.

Надежда Игоревна решительно врезалась, рассекая, как ледокол, толпу, и помчалась по свежеструганному настилу на сцену. Она неслась, уже не изящно постукивая каблучками, а грохотала по доскам, словно кобыла, взявшая с места в галоп, подковами.

Оказавшись рядом с губернатором, Барановская решительно оттеснила его высокой грудью от микрофона, запаленно дыша, крикнула срывающимся от волнения голосом:

— Спасибо, Александр Борисович! А сейчас слово предоставляется главе нефтяной компании Шишмарёву Руслану Анатольевичу!

А Дымокуров уже понимал обречённо: ну, конечно же, бабкин чай! Который, с её слов, заставляет говорить только правду! Но ведь и нефтяник тот чай прихлёбывал…

Глеб Сергеевич, выйдя в первый ряд публики, попытался обратить на себя внимание Барановской, подскакивая, размахивая руками, складывая их крестом над головой — нельзя, мол…

Однако Шишмарёв, напыжившись, втянув отвислый живот, уже замер у микрофона.

— Раз… раз… раз… — произнёс он, приблизившись к нему губами, и постучал указательным пальцем по рифлёной поверхности. А когда динамики отозвались громко скрежещущим звуком, разнёсшимся далеко по поляне, сообщил удовлетворённо: — Работает! — и, приосанившись, заявил: — А я с нашим уважаемым губернатором не согласен. Ну что там он нашёл, на этих Мальдивах? Провинция, мировые задворки. Я предпочитаю Швейцарию. У меня замок в Лозанне. А ежели, к примеру, искупаться надумаю — в Майами лечу. Вот где отдых! Вот где цивилизация! Ещё года два поработаю, здесь месторождение выкачаю, и насовсем в те края переберусь… — Шишмарёв закатил глаза мечтательно. А потом продолжил: — А вот насчёт денег Александр Борисович прав. Все их любят, включая его самого. Если б вы знали, сколько финансов мне пришлось в столичные ведомства перетаскать, чтобы добычу нефти здесь, в Заповедном бору, запустить! Не в портфелях, не в кейсах-«дипломатах» носил. В чемоданах неподъёмных на роликах в кабинеты закатывал! Да не в рублях, а в долларах или евро! И вот этот вот праздничек, — ткнул он пальцем в толпу на поляне, — мне тоже недёшево обошёлся…

Талканов только крякнул при этих словах нефтяного магната. Ну, конечно же, с нефтяников денежки на организацию праздника стрясли заранее, он даже знал, кто именно, стряс. А все расходы на торжества в итоге ему, главе района, пришлось на своём горбу вывозить, за счёт муниципального нищенского бюджета…

Народ на поляне безмолвствовал, ошарашенный.