Сказка без чудес

— Граждане! Будьте бдительны! В салоне автобуса, возможно, находится карманный вор! — призывала притулившаяся на переднем сидении поблизости от водителя пожилая кондукторша. Из-за тесноты она не могла сдвинуться с места, и вещала в микрофон то, что, вероятно, предписывали ей в подобной ситуации должностные инструкции. — Сейчас водитель по мобильному телефону вызовет полицию. Прошу всех оставаться на местах, проверить сохранность кошельков, бумажников, документов, других ценных вещей!

Все опять дружно зашебуршились, защёлкали замочками и завизжали молниями сумок, проверяя наличность.

Василиса Митрофановна, поглядывая искоса на Глеба Сергеевича, долго крепилась. А потом, беспокоясь о вверенных на хранение бабе Ягоде документах на имение и деньгах, крикнула, обращаясь поверх голов пассажиров:

— Сестра! У тебя там, под юбкой-то цело?

На что баба Ягода, невидимая Глебу Сергеевичу из-за спин окружающих, выдала громогласно на весь салон с передней площадки:

— Было цело, када замуж шла!

Все, кто был в автобусе, покатились от хохота.

А тут же кстати нашёлся и кошелёк, завалявшийся под ногами. Так и не разоблачённый среди прочих пассажиров карманник, судя по всему, поспешил избавиться от улики, и теперь хохотал облегчённо на равных со всеми.

Поскольку наличность — двести рублей с мелочью, в портмоне оказалась в сохранности, — полицию решили не вызывать, и автобус, переполненный хихикающими пассажирами («Было цело, когда замуж шла», х-ха!), проследовал далее без помех по предписанному маршруту. Катил по забитому автомобилями проспекту Победы, мимо мемориала павшим в Великой Отечественной войне, со строгим, в виде гранёного штыка, обелиском и «вечным огнём» у подножия. При этом Дымокуров подумал мимолётно, что павшие, надо полагать, изрядно удивились бы, доведись им узнать, за какую именно жизнь своих потомков в третьем поколении бросались они семьдесят лет назад под танки и прикрывали телами вражеские пулемётные амбразуры.

А ещё он решил с теплотой, что тётушки у него, в общем-то, довольно милы в провинциальной своей непосредственности, а Василису Митрофановну, прямо светящуюся поздней, породистой, царственной красотой, так хоть сейчас замуж выдавай за какого-нибудь овдовевшего генерала. А то и бери выше — маршала…

5

А в Доме Советов в это утро состоялся важный для понимания дальнейших, описываемых в романе, событий, разговор между губернатором Южно-Уральской области Александром Борисовичем Кургановым и его заместительницей, начальником управления по внутренней политики региона Надеждой Игоревной Барановской.

Надо отметить, что в последние две-три недели глава области пребывал в глубокой задумчивости и некотором раздражении.

Это сразу заметили его соратники из «ближнего круга», и старались лишний раз не попадаться на глаза, не беспокоить по пустякам находившегося «не в духах» шефа. И мимо губернаторского кабинета ходили на цыпочках, в приёмной разговаривали шёпотом. Будто там, за двустворчатыми, полированного дуба дверями, находился тяжело больной человек.

Да, в общем-то, в какой-то мере оно так и было. Ибо только что по стране прокатилась череда отставок глав регионов, некоторых губернаторов даже увозили затем в столичные следственные изоляторы в наручниках, и все особы, обретавшиеся в коридорах власти, не могли не задумываться над судьбоносным для них вопросом: «Кто следующий?».

Александр Борисович нутром чувствовал в этой политической ситуации свою особую уязвимость.

Южно-Уральская область, несмотря на бодрую трескотню местных, прикормленных из бюджета, СМИ, по всем социально-экономическим показателям находилась в глубоком минусе.

Дела в депрессивном регионе как-то могла бы поправить разработка богатейшего нефтяного месторождения в недрах Заповедного бора, однако стихия — невиданное в здешних степных краях землетрясение, низвергло, к чертям собачьим, нефтеносные пласты на глубины, недостижимые для существующих технологий бурения.

Понятно, что никакой вины губернатора в этом природном катаклизме небыло, да и по определению быть не могло, но…

Примерно месяц спустя после катастрофы, перед началом заседания Госсовета в Кремле, президент, здороваясь поочерёдно с приглашёнными губернаторами за руку, и скупо выказывая своё расположение — кому ободряющей улыбкой, кому дружеским похлопыванием по плечу, дойдя до Курганова, пожал ему руку как-то вяло, вроде даже пренебрежительно, и бросил походя, не задержавшись ни на секунду:

— Ну что, просрали месторождение нефти-то? Будете теперь то и дело за дотациями в федеральный центр нырять?

— Никак нет! — грянул, преданно выкатив глаза и вытянувшись в струнку, Александр Борисович, — обойдёмся внутренними резервами…

Однако глава государства уже не слушал его, и шагнул дальше, здороваясь со следующим губернатором, что-то по-свойски, доверительно, шепнув тому на ухо.

А Курганов остался стоять, как оплёванный.