Сказка без чудес

Ему даже показалось, что оказавшиеся рядом первые лица регионов подались от него чуть в стороны, отшатнулись от проштрафившегося коллеги, обозначив, таким образом, малоприметную прореху в губернаторских сплочённых рядах.

И ещё один негативный сигнал, или чёрную метку — как угодно назовите, получил от президента Александр Борисович.

Глава государства, слывший большим поборником природы, приехал самолично открывать степной заповедник на территории Южно-Уральской области, где проходили акклиматизацию содержащиеся до поры в вольере лошади Пржевальского. В соответствии с федеральной программой восстановления численности диких животных, лошадей свезли сюда из разных зоопарков Европы. И, подержав несколько месяцев за оградой, выпустили затем для дальнейшего обитания в естественную среду, в степь.

Поучаствовать в этой волнительной процедуре пожаловал сам президент.

Верная заместительша Барановская уже настропалила своих и столичных телевизионщиков наснимать больше кадров, демонстрирующих наглядно, как губернатор плечом к плечу с главой государства распахивает ворота вольера, открывая исчезнувшим в естественной природе лошадям Пржевальского путь в родную для них стихию.

Какой трогательный, рисующий губернатора, как верного сподвижника президента России, радетеля животного мира, мог бы получиться сюжет!

Ан нет!

Президент сам, в гордом одиночестве, в сопровождении лишь директрисы заповедника, стервы этакой, покормил на прощанье жаждущих свободы жеребцов и кобыл овсом из ведра, а потом, пошлёпав ладонью по крупам дружески, выпустил в первозданную, заповедную степь.

А Курганов в это время обретался в отдалении, среди прочей многочисленной свиты главы государства, и никакими ухищрениями фотографов и операторов запечатлеть губернатора рука об руку с президентом страны, так и не удалось.

Ну как тут не задуматься о грядущей отставке?!

Некоторые надежды Александру Борисовичу внушал лишь тот факт, что Южно-Уральская область, если называть вещи своими именами, была задворками, самой что ни есть, российской провинцией, некогда ссыльным краем, и, лишённая богатых природных ресурсов, в социально-экономическом плане — самой настоящей задницей. Где на степных маловодных просторах, прокалённых летним зноем и промороженных в зимнюю стужу возились на островках обработанной пашни мелкие фермеры, едва сводящие концы с концами при скудных урожаях в засушливом, резко-континентальном климате.

И «порулить» дотационным регионом, заняв кресло губернатора, молодые да ранние из кадрового резерва кремлёвской администрации особого желания не выказывали.

А потому, с учётом пессимистических настроений, преобладавших в аппарате главы региона, будучи вызванной «на ковёр», Надежда Игоревна Барановская не расточала в адрес шефа обычные свои обворожительные улыбки, держалась строго, официально, стояла навытяжку, словно ординарец перед главкомом, и, как говорится в армейских кругах, «ела глазами начальство».

А Курганов, не предложив сесть, вместо приветствия поинтересовался сварливо у своей заместительницы:

— Ну, и как там дела у нас, э-э… с внутренней политикой обстоят?

— Всё отлично! — в соответствии с воцарившимся в последние годы на просторах страны всеобщим, государственным оптимизмом, отрапортовала вице-губернатор. И с готовностью положила перед патроном компьютерную распечатку, извлечённую из прихваченной, кстати, папочки — бордовой, с орлами золотого тиснения. — Вот, последние данные фонда «Российская политика». Согласно новейшим исследованиям, вы на пятьдесят шестом месте в рейтинге глав регионов. Из восьмидесяти пяти. Можно сказать, в золотой середине. Совсем неплохо!

— И во сколько раз нынче нам эта золотая середина обошлась? — хмуро полюбопытствовал Курганов.

— В десять миллионов рублей, — не сморгнув глазом, объявила Надежда Игоревна. — Пустяки, если учесть, что речь идёт о поддержании политической стабильности в нашей области!

Конечно, директору фонда «Российская политика» в чемоданчике, чёрным налом, перепало из озвученной суммы всего лишь семь миллионов, но Барановская считала, что вполне заработала эти тридцать процентов отката. Нашла подходы, к кому надо, в столице, договорилась, неоднократно встречалась с политологом, к мнению которого, как говорили знающие люди, прислушиваются в Кремле. Разве не заслужила она такие, весьма скромные, премиальные? Другие-то, вон, отступных по шестьдесят процентов берут. А у неё — всё по-честному…

Александр Борисович хмыкнул презрительно, глянул на заместительшу пронзительно сквозь тонкие, без оправы, очки:

— Уверен, что наш президент цену этим «рисованным» рейтингам знает. А ты вот лучше мне формулу выживаемости глав регионов в Российской Федерации назови!

Надежда Игоревна такие прописные истины, конечно же, знала, а потому, подобравшись, выдала без запинки: