Сказка без чудес

И если вдруг оттуда, с заоблачных кремлёвских высот, поступала команда: «Фас!», любой деятель регионального масштаба — от главы какого-нибудь захолустного поселения до губернатора края, оказывался, вполне уязвим. Мигом извлекались из бронированных несгораемых сейфов толстенные папки с тщательно собранной, прошнурованной, пронумерованной и подшитой компрометирующей информацией, и делу давался ход.

И тогда на высоко поднятую надменно голову какого-нибудь уверенного в собственной изворотливости и безнаказанности чинуши внезапно обрушивался беспощадный карающий меч правосудия.

Кто-кто, а вице-губернатор Надежда Игоревна Барановская, женщина многоопытная и мудрая, была прекрасно осведомлена об этом.

И потому, когда секретарша доложила по селекторной связи, что в приёмной находится Советник Полномочного представителя Президента РФ в Приуральском федеральном округе, мигом выскочила из-за стола и помчалась встречать высокопоставленного визитёра в дверях кабинета, даже не поинтересовавшись ни фамилией его, не именем-отчеством.

Впрочем, этого и не требовалось. Едва увидев, кто стоит на пороге, Барановская склонила почтительно голову и растянула чуть тронутые перламутровой помадой губы в улыбке:

— Прошу вас, входите, Люций Гемулович!

Надежду Игоревну нисколько не смутило то, что ныне вычурный столичный гость в неизменных траурных одеяниях, которого прежде она знала, как вице-президента по связям со СМИ крупнейшей российской нефтяной компании, предстал перед ней совсем в ином качестве. В порядке вещей были там, на кремлёвских верхах, такие вот горизонтальные перемещения — из бизнеса на госслужбу, а с государевой службы — в коммерческие структуры.

Советник полпреда снял широкополую пасторскую шляпу.

Несмотря на летний зной, он по-прежнему щеголял в чёрном плаще из лёгкой ткани. Руки его были затянуты в тонкой выделки кожаные перчатки. Глаза скрыты за зеркальными, отражающими искривлённое сферой лицо собеседника, солнцезащитными очками.

Визитёр сел, не ожидая приглашения, за приставной столик. Мягкое кресло податливо вздохнуло под ним.

Барановская, подчёркивая высокий статус гостя, не заняла привычного места за начальственным столом, а втиснулась демократично, напротив, за тот же столик. Молвила, лучась фальшивой улыбкой:

— Искренне рада видеть вас в наших краях, тем более, э-э… в новом качестве!

Люций Гемулович кивнул благосклонно, неторопливо стянул с носа очки, и уставился на собеседницу своими жуткими, напоминающими кроваво-красной радужкой пулевые пробоины, буркалами. И, тщательно проговаривая каждую букву, словно на компьютерной клавиатуре печатал, поприветствовал, в свою очередь, хозяйку кабинета:

— Взаимно рад встречи, Надежда Игоревна! Предыдущая наша встреча оставила глубокий след в моей памяти. Не часто, знаете ли, удаётся пообщаться со столь смышлеными, понимающими всё с полуслова, высокопрофессиональными и целеустремлёнными представителями органов государственной власти!

— Да будет вам! — зарделась Барановская. — Вы теперь, судя по должности, в таких заоблачных сферах летаете… там, небось, сплошь мужи, преисполненные государственной мудрости!

Люций Гемулович ожёг вице-губернатора взглядом своих пылающих глаз.

— Там таких, как вы, особенно не хватает, — прервал он, ткнув тонким указательным пальцем в потолок кабинета. При этом плащ его зашелестел сухо, будто сложенные крылья летучей мыши. — Уж поверьте мне на слово, я знаю, о чём говорю.

Тщательно подбритые бровки Надежда Игоревны дрогнули от напряжения, по скульптурному, отполированному, беломраморному лбу пролегла едва заметная морщинка — хозяйка кабинета соображала судорожно, с чего это красноглазый ударился в комплементы. И решила промолчать, не демонстрировать показную скромность, подождать, куда собеседник с его витиеватыми рассуждениями вырулит. Сохраняя, впрочем, на лице смущённую от похвал улыбку.

А Люций Гемулович между тем продолжал:

— Буду с вами предельно откровенен. Там, на верху, — дрогнув обесцвеченной косичкой, кивнул он на потолок, — существует некоторое недовольство тем, как складывается ситуация в Южно-Уральской области. И это недовольство усиливается с каждым днём, перерастает в тревогу за судьбу региона. Согласны ли вы, положа руку на сердце, с тем, — опять обратив пылающий взгляд на собеседницу, вопросил гость, — что для этих тревог у президента страны, у нас, э-э… членов его команды, соратников и единомышленников, есть весомые основания?

Услышав такое, Барановская поняла мгновенно: сейчас или никогда. Вот в эту вот судьбоносную секунду ей предстоит сделать непростой выбор: с кем она? С губернатором, которому обязана всем, проистекающим из её высокой для областных масштабов должности. Немыслимой ещё несколько лет назад для провинциальной девицы с сомнительным образованием в заштатном ВУЗе, без связей и протекции.