Сказка без чудес

Дымокуров, хотя и был равнодушен к спиртному, слушал соседа с большим интересом. И, оказываясь изредка в компании сослуживцев по каким-то значительным поводам — юбилеям, а в последние годы, увы, всё чаще, поминкам, памятуя советы спеца, игнорировал любые экзотические, дорогостоящие напитки, не притрагивался ни к чему, кроме продукции южно-уральской «ликёрки». Местной водкой, как со знанием дела уверял Хусаин Иванович, пусть и имевшей отвратительные вкусовые качества вследствие упрощения и удешевления технологии производства, по крайней мере, хоть не отравишься…

Регулярно, ко всяческим праздникам, сосед одаривал Глеба Сергеевича плодами своих научно-технических изысканий — водкой самых немыслимых цветов и составов, с этикетками, названия для которых придумывал сам: «Степной родник», «Охотничья особая», «Огонёк в степи», «Белые росы», «Горячий ключ» и тому подобные.

— Настоящий профессионализм водочных дел мастера, — объяснял Хусаин Иванович соседу, — состоит в том, чтобы синтезировать такой спирт, и разбавить его в нужной пропорции такой водой, чтобы получить в итоге идеальную водку. Выпив которую, человек не скривится, как от хинина, не бросится занюхивать рукавом, а как бы отведает глоток чистой энергии — слегка обжигающей и приятной на вкус! Хорошую водку можно пить, не закусывая!

Однажды, год назад, сосед угостил Глеба Сергеевича странным, сильно газированным напитком.

Стоял жаркий летний полдень. Кирпичные стены старой «хрущёвки» так прокалились на степном, беспощадном к обитателям здешних широт солнце, что казалось, будто жить приходится внутри огромной, хорошо протопленной печки.

В такой час вынужденного пенсионного безделья, когда прогулка на солнцепёке невозможна, а мозг плавится, как топлёный воск, мысль растекается по своим таинственным бороздкам — извилинам, неспособная к концентрации, Хусаин Иванович пригласил Дымокурова к себе в квартиру — на минуточку, желая похвастаться новым изобретением.

— Водочки не желаете? — как бы, между прочим, поинтересовался сосед, проводив гостя на тесную кухоньку, заставленную, кроме обычной утвари, ещё и лабораторным оборудованием — штативами, колбами, горелками, компактным перегонным аппаратом из стекла и сверкающей нержавеющей стали. Похоже, было, что спиртовых дел мастер, живший бобылём, и дома не прекращал свои опыты.

— Да вы что?! — аж содрогнулся Глеб Сергеевич, с негодованием отвергая предложение радушного хозяина. — Водку?! В такую жару?!

— Ну, тогда водички. Холодненькой, с газом! — предложил Хусаин Иванович.

— Водички можно, — благосклонно кивнул Дымокуров. У него и впрямь губы пересохли от жажды.

Гостеприимный хозяин распахнул дверцу холодильника и извлёк пол-литровую пластиковую бутылочку.

— Вот, попробуйте. «Капля сладкой росы» называется. Особая минеральная. Сам изобрёл. — И зарделся от едва сдерживаемого торжества. — Технология моя. И название сам придумал.

— Вода местная? Артезианская? — изображая интерес, для приличия полюбопытствовал Глеб Сергеевич.

— А то! — с гордостью подтвердил Хусаин Иванович, свинтив с бутылки крышечку, налил в гранёный стакан и впрямь чистой, как роса, жидкости, мгновенно вскипевшей бурно пузырьками газа. Однако налил на удивление мало — едва ли не на донышко, на толщину пальца, не больше. — Угощайтесь!

Подивившись про себя прижимистости хлебосольного обычно соседа, Глеб Сергеевич легко, одним глотком, опрокинул в рот шипящую минералку. И впрямь необычную — терпкую, с едва уловимым солоноватым и одновременно сладковатым привкусом.

Поймав на себе вопросительный взгляд соседа, почмокал губами одобрительно:

— Водичка отменная. Только наливаете вы по чуть-чуть. И сами не пьёте…

— Я уж, того… напился в своё время, — смущенно покачал головой сосед. — А вам ещё могу налить. Только немного. А то развезёт…

— Развезёт? — удивился Дымокуров. Ему неожиданно как-то захорошело, и он махнул рукой бесшабашно: — С минералки-то?!

— С моей минералки! — с нажимом уточнил Хусаин Иванович, и плеснул из бутылки ещё — теперь на два пальца.

Дымокуров опять выпил — на этот раз, не торопясь, смакуя.

— Приятная водичка, — заключил он. — И жажду как хорошо утоляет! И бодрит… Прямо лечебная!

И действительно, некоторое отупение, тяжесть в голове, бывшие следствием многодневной жары, от которой плохо спасали кондиционеры, отступили вдруг, сменились подъёмом, приливом сил, вдохновением. Бойчее заработала мысль, забилось радостно сердце, прояснилось зрение. Словно при просмотре киносеанса, когда унылое чёрно-белое изображение на полотнище экрана сменилось неожиданно полноцветным, заиграло красками…

Он сдвинул стакан ближе к Хусаину Ивановичу:

— Повторим?

Однако тот решительно завернул пластиковую крышечку на бутылке, и покачал головой:

— Не советую. Со стакана этой минералочки у вас язык начнёт заплетаться, а со всей бутылочки, пожалуй, и под стол свалитесь… Забористая водичка получилась…

— Так это… — озарило Дымокурова.

— Водка, — подтвердил сосед. — Сорокоградусная. А пьётся — как вода. С приятным послевкусием.

— А как же… — всё не мог взять в толк отставной чиновник.