Сказка без чудес

Годы при власти миновали удивительно быстро, мгновенно почти, и теперь Дом Советов гудел, как растревоженный улей, чиновники суетились, мельтешили, перепархивали из кабинета в кабинет, шептались меж собой, страшась и не веря — неужели это всё? Неужто — конец?!

Конец огромным зарплатам, спецобслуживанию, служебному автотранспорту по первому требованию?

Конец щедрым подношениям, которые стекались со всех сторон, и складывались у их ног — ног победителей? И часто — даже не за какую-то конкретную услугу, протекцию. А — просто так, из боязни и уважения, из благоговейного трепета перед ними, за общее покровительство…

Конец подобострастным поклонам и заискивающим улыбкам всех нижестоящих?

В том, что вновь назначенный вместо Курганова губернатор поступит с его окружением так же беспощадно, как и они в своё время с предшественниками, сомнений ни у кого из клерков не вызывало.

Поскольку подобные «команды», состоящие исключительно из «своих», были сформированы ныне по всей России, занять подходящую должность, перебравшись, к примеру, в другой регион, для чиновников вышедшей в тираж администрации оказывалось недостижимо.

Ах, если бы можно было угадать, предвидеть, кто будет следующим! Подсуетится, подластится, переметнуться… Увы. Кадровая политика президента страны оставалась непредсказуемой, решения о назначениях глав регионов принимались в глубокой тайне, где-то в кабинетах кремлёвской администрации, и просчитать их небыло никакой возможности.

А ешё, понимая, что после официального объявления отставки счёт времени пребывания в нынешних должностях у членов губернаторской команды пойдёт на часы, нужно было в эту краткую пору экстренно доделать недоделанное, обстряпать недостряпанное, разворовать недоразворованное, кое-где обрубить концы, или спрятать их в воду…

Вот почему на фоне всеобщего уныния и подавленности на всех пяти этажах Дома Советов ощущалась и лихорадочная, нервическая суета.

Больше всего опасались ареста вызванного в столицу главы региона. В новейшей истории подобное случалось не раз. Ибо все понимали — есть за что. Потому что нынешняя система власти выстроена так, что выжить в ней, не будучи вписанным в некие «схемы», в значительной части противозаконные, просто нельзя.

А тогда волны уголовного расследования пойдут вглубь и вширь, то могут захлестнуть и потопить любого. Поскольку кто сегодня, пребывая в высоких кабинетах, в больших чинах, да без греха?!

Согласитесь, было от чего прийти в уныние и отчаянье теперешним обитателям Дома Советов!

В таком вот подавленно-раздражённом настроении застал утром на рабочем месте вице-губернатора Барановскую пожаловавший вдруг некстати с визитом Люций Гемулович.

Первой же мыслью, промелькнувшей в гладко причёсанной головке Надежды Игоревны в тот миг, когда незваный гость, по обыкновению, замявшись на пороге кабинета, поинтересовался смиренно: «Можно?», было — рявкнуть на него в сердцах категоричное: «Не-ет!».

Ей сейчас ещё только общения с этим красноглазым гомиком не хватало!

Однако, будучи человеком выдержанным, привыкшим скрывать истинные эмоции, чиновница растянула губы в вымученной улыбке:

— Да Господи! Да, конечно же! Как я рада вас видеть!

Шагнув за порог, гость, так ни разу и не сменивший, на памяти Барановской, своего траурного одеяния, мигом утратил покорную вежливость.

Вошёл стремительно, так, что полы чёрного плаща взвились, рывком отодвинул кресло от приставного столика, и, небрежно пожав холёную ручку хозяйки кабинета, без приглашения удрюпался на мягкое сиденье с весьма решительным видом. Снял пасторскую шляпу, водрузил её бережно, полями вниз, на полированную столешницу.

А потом, уставившись слепо на собеседницу зеркальными линзами солнцезащитных очков, поинтересовался развязно:

— Ну что, разлюбезная Надежда Игоревна? Как в одной народной песенке поётся, недолго музыка играла, недолго фрайер танцевал?

Барановскую, давно отвыкшую от разговора с ней в таком тоне, и терпевшей хамство лишь от своего главного работодателя — губернатора, аж передёрнуло всю. Кровь прилила к щекам, ярость комом встала у горла.

Однако она вовремя вспомнила, что перед ней не кто-нибудь, а советник полпреда Президента, а это, согласитесь, не хухры-мухры.

А потому она сдержала себя, окаменев лицом, повела неопределённо плечами:

— Даже не понимаю, о чём это вы…

А гость, не сводя с неё страшных зеркальных глаз, принялся развивать свою мысль, выговаривая каждое слово тщательно, размеренно, неторопливо, будто гвозди в крышку гроба вбивал:

— Вообще-то, недолго — это как посмотреть. Фрайер танцевал целых восемь лет, и вы с ним в обнимку. За это время экономика Южно-Уральской области упала на четверть, безработица выросла вдвое, ежегодный отток населения, перебирающегося в другие края в поисках лучшей доли, достигает ста тысяч человек. Агропромышленный комплекс практически полностью разрушен, основные продукты питания — муку, мясо, молоко, картофель, завозятся к вам преимущественно из других регионов. Какое уж тут импортозамещение, какая продовольственная безопасность?!