Сказка без чудес

Да, если уж быть совсем откровенной перед собой, то она, пожалуй, единственная из всего «ближнего окружения» главы региона, кто честно отрабатывал свой хлеб, а не просто толкался, повизгивая от удовольствия, и громко чавкая, у казённой кормушки.

И было бы несправедливым её, профессионального управленца, смести вместе с отставленным губернатором в мусорную корзину, туда, куда выбрасывают разный ненужный хлам.

И то, что где-то там, в заоблачных властных высотах федеральной власти, это поняли, не могло не воодушевить и не обрадовать искренне.

Да и разве не набралась она опыта, не созрела для самостоятельной работы здесь, в области?

Если честно, то Курганов, как губернатор, ей в последнее время не столько помогал, сколько мешал. Говорил и делал не то, водил дружбу не с теми. Держал возле себя присосавшихся, как пиявки, к должностям, любимчиков, старых друзей и прочую никчёмную шушеру.

Надежда Игоревна, была бы у неё настоящая власть, мигом бы тут шороху навела. Разогнала бы, к чертям собачим, всю эту бесполезную шелупонь, и набрала бы настоящих специалистов. Особо доверенных, само собой. Тех, с кем можно безбоязненно проворачивать любые дела.

Она воочию представила себя владычицей и единовластным самодержцем этого совсем немалого, с иное европейское государство, площадью, уральского края. Увидела себя заседающей где-нибудь в Госсовете, рядом с Президентом, в Кремле.

Вообразила себя выступающей с высокой трибуны, с пламенной речью. Уж она бы не блеяла, не мычала, не подглядывала в написанную другими бумажку, как Курганов, а говорила чётко, кратко, по существу.

И, глядишь, и деловыми качествами, и молодостью своей, обратила бы на себя особое внимание главы государства. А там, на столичных просторах, на федеральных широтах, такое поле деятельности открывается, что от перспектив дух захватывает!

Всё вышесказанное, пространно изложенное здесь, на бумаге, на самом деле в один краткий миг промелькнуло в умной головке Надежды Игоревны.

И секунду спустя она ответила на вопрос Люция Гемуловича твёрдо и чётко:

— Да, я хочу стать губернатором Южно-Уральской области. И оправдаю оказанное мне доверие.

Человек в чёрном удовлетворённо кивнул:

— Иного, Надежда Игоревна, я от вас и не ждал.

Впрочем, Барановская ещё в начале своей трудовой деятельности, будучи юной секретаршей у провинциального олигарха — владельца кирпичного завода, старого похотливого козла, поняла, что дармовых пирожных в принципе не бывает. За ту работу, особое отношение олигарха, оплатившего её обучение в коммерческом ВУЗе с сомнительной репутацией в научных кругах, она рассчиталась ранним абортом и последующим бесплодием.

А потому, не отводя взора от мерцавших рубиново глаз собеседника, поинтересовалась деловым тоном:

— Что я должна для этого сделать?

Люций Гемулович кивнул благосклонно:

— Рад, что вы всё правильно понимаете. Делать, как вы изволили выразиться, то есть влиять на положительное решение президента по вашей кандидатуре, буду в данной ситуации я. Однако… — он выдержал паузу, глаза его вспыхнули красным, словно индикаторы на панели электронного оборудования, заработавшего с повышенной нагрузкой, — вы должны осознать отчётливо, что, возглавив регион, автоматически попадаете в число избранных. Становитесь, э-э… скажем так, членом довольно ограниченного и закрытого для посторонних, э-э… элитарного клуба. Членство в котором подразумевает следование неким… э-э… неписанным правилам. И первым из них является финансовый взнос.

«Ну вот, — не без удовлетворения подумала Барановская. — Дошёл до главного. А то всё — бла-бла-бла… Интересно, в деньгах это сколько?»

А тайный президентский советник объяснял терпеливо:

— Думаю, вы понимаете, что порой у главы государства, в интересах страны, возникают… э-э… некие неотложные нужды. Для их удовлетворения необходимы финансы, порой значительные. Наш президент кристально чист, честен и особо щепетилен во всём, что касается использования бюджетных средств. Для этого нами, его верными соратниками, и был создан внебюджетный фонд. Пожертвования в который, само собой, исключительно на добровольной основе, делают только особо приближённые, входящие в команду главы государства, люди.

— И — сколько? — судорожно прикидывая в уме свои финансовые возможности, нетерпеливо поинтересовалась вице-губернатор.

— Относительно немного, — успокаивающе улыбнулся ей Люций Гемулович. — Двадцать миллионов.

— Рублей? — с надеждой уточнила Барановская.

— Что вы, голубушка, — огорчённый её недогадливостью, развёл руками человек в чёрном. — Конечно же, долларов. Причём, поскольку по времени мы с вами находимся в цейтноте, наличными, и прямо сейчас.

«Ни фига себе!» — охнула в мыслях Надежда Игоревна.

А собеседник с милой улыбкой, жутковато смотревшейся на его алебастровом, бескровном лице, на котором кровенели только алые, сочные губы, объяснил: