Сказка без чудес

— Не слышу! — требовательно заявил гость, пронизывая её разгорающимся всё ярче взглядом. Будто где-то там, в недрах его удлинённого, странной формы, словно у киборга, черепа, по ту сторону зрачков, на нити накаливания подали более высокое напряжение, и они засветились, раскалились рубиново, просвечивая сквозь хрусталики.

Барановскую от этого взгляда словно адовым пламенем опалило. Всем нутром своим она вдруг почувствовала, поняла, что настал тот судьбоносный, самый главный во всей её жизни миг, который называют «моментом истины».

Словно перед смертью, а на самом деле перед новой, непрочитанной пока страницей её, в общем-то, удавшейся жизни, промелькнули в памяти вице-губернатора последние годы.

Ах, как хорошо, как многообещающе тогда, восемь лет назад, всё начиналось!

С каким триумфом входили в ту пору они, наспех сколоченная команда новоиспечённого губернатора в непреступные прежде для них стены Дома Советов!

С каким наслаждением и ликованием вышвыривали из кабинетов своих предшественников, подтягивая в помощь себе из заштатного городка прежних сослуживцев, друзей и родственников.

С какой барской щедростью жаловали им должности, устанавливали штатные оклады выше высших пределов, полагая, что область от того не обеднеет. Настоящий пир победителей, а победителей, как известно, не судят.

Позже, конечно, как после всякого праздника, наступили суровые будни. И жизнь оказалась не такой сладкой, как чудилось на первых порах. Пока ехали на старом горючем, механизм управления регионом, отлаженный прежней администрацией, худо-бедно работал. Но потом, когда все должности раздали своим, дилетантам, начались сбои.

И вот тут-то, если бы не Барановская, разлюбезного губернатора со товарищи народ в клочья бы разорвал.

И за банкротящиеся, закрывающиеся одно за другим промышленные и сельскохозяйственные предприятия. И за «оптимизацию» до нуля, а, по сути, закрытие на селе учреждений образования, здравоохранения и культуры. За снижение социальных выплат инвалидам, пенсионерам и малообеспеченным семьям.

Народ роптал возмущённо, провожая малышей-первоклашек в студеную пору в школы, до которых везли их старенькие автобусы за полсотни вёрст по сельскому бездорожью.

Гомонил в переполненных поликлиниках, в которых не хватало не только специалистов, но уже и простых участковых врачей.

Свирепели мужики, потерявшие работу на закрывшихся предприятиях, и крестьяне разорённых, а некогда процветавших коллективных хозяйств.

Копили злобу пенсионеры, которым урезали и без того «монетизированные» льготы на оплату за пользование электроэнергией, газом, прочих жилищно-коммунальных услуг.

Пошла в разнос молодёжь, не видящая для себя перспектив из-за плотно сомкнувшегося у наиболее привлекательных для карьеры должностей строя родственников и друзей прибывавших ныне у власти чиновников.

Всё это недовольство росло, набухало гнойными нарывами в обществе, но — порознь, будучи рассредоточенным по маленьким городкам, райцентрам, деревням, спальным микрорайонам и рабочим окраинам, и до поры не прорывалось наружу.

Во многом благодаря Барановской. Никто иной как она, проявив дальновидность и смётку, загодя, сразу по приходу во власть, зачистила самым жесточайшим образом все региональные средства массовой информации, поставив во главе них на должности редакторов своих, давно прикормленных журналистов.

Те и сами против действующей власти не вякали, и другим не давали.

А ещё, дождавшись ближайших выборов, основательно почистила депутатский корпус региона на всех уровнях, от сельсоветов до Заксобрания и Государственной думы, ещё на старте завалив наиболее агрессивных, принципиальных, «не гладившихся» кандидатов.

Так что и в политике критиков-крикунов в изрядном числе уменьшилось.

Это она, Барановская, переломив всех несогласных через колено, разработала, а потом протащила через областной парламент закон, запрещающий утраивать митинги, демонстрации и пикеты в «исторической части города», на площади Ленина у Дома Советов, отправивший всех бузотёров и несогласных выказывать своё недовольство в малолюдные парки на окраине города. Туда, где эти оппозиционные мероприятия мало кто видел и мог посетить вследствие удалённости и отсутствия транспортных маршрутов.

И наступила в Южно-Уральском крае тишь, гладь да благодать. Внешне, конечно. Если верить цифрам официальной статистики, читать прибранные к рукам газеты и финансируемые правительством области телеканалы. А других-то практически не осталось!

Тревожил, правда, Интернет со своим вольнодумством и неподконтрольностью информации, особенно в социальных сетях. Но и те в какой-то мере нейтрализовали проплаченные Барановской «боты», которые гнали «позитив», лаялись в комментариях с оппозиционно настроенными пользователями, обзывая их «диванными аналитиками», «офисными хомячками», «пятой колонной» и «либерастами».

Вот как высокопрофессионально сработала Барановская в те годы, когда остальные члены команды губернатора наслаждались беззаботно вновь открывшимися возможностями, и набивали безоглядно бюджетными деньгами собственные карманы!