Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

«Евдокия Ростиславовна», — повторила про себя Злата и тут же вспомнила. Та самая, которую летом предлагали в невесты Демьяну. Кажется, Демьян ее где-то спрятал. Что она тут делает?

— Что тебе тут нужно? — хрипло спросила Злата.

— Тут? — вскинула брови княжна, обвела взглядом тронный зал, фыркнула и не ответила. — Давай лучше поговорим о тебе. Ты дочь Кощея. Ты царевна Нави…

Это было произнесено так, что стало понятно: сам этот факт делал Злату невероятно интересной в ее глазах. Евдокию можно было понять, но Злату внезапно поразило, что кто-то чужой знает об этой стороне ее жизни и в связи с этим как-то выделяет ее. До этого об этом знали мама и папа. Братья. Тетя Настя и другие сотрудники Конторы. Яша и Клим, которым, наверное, рассказал дядя Финист. Круг посвященных был очень мал, и никто в нем никогда не относился к ней так, словно она была экспонатом на витрине. Не делал перед ней реверансы и не требовал от нее за это больше или меньше. Эта сторона ее жизни никак не пересекалась с жизнью в том мире, в котором она проводила большую часть времени. Она знала, что она особенная. Но это ни на что не влияло. И только Яша говорил «моя царевна», заставляя ее раз за разом таять от этих слов. Но, как ей казалось, он вкладывал в эти слова несколько иной смысл, нежели желание подчеркнуть тот факт, что она является частью монаршей семьи.

— И что дальше? — спросила Злата.

— Почему Кощей тебя прячет? Ведь ты, как выяснилось, его единственный ребенок. Он счел, что раз ты девочка, то не достойна занять трон?

Злата поджала губы. Много лет подряд она именно так и считала. Полагала, что отец выбрал Демьяна, потому что как мужчина он представлялся ему более подходящей кандидатурой. Но она знала, что отец взял Демьяна в ученики еще до того, как они с мамой узнали, что у них будет ребенок. И Злата решила для себя, что Демьян просто оказался старшим, а трон всегда достается первенцу, и не важно, годится он для этого или нет. Хочет он этого или нет.

Нужно было взять себя в руки. Хотя бы на время. Она будет плакать и бояться, когда все закончится. Когда она вытащит отсюда себя и Яшу. Евдокия права: она царевна, а это так или иначе все же накладывает определенные обязательства. Но и дает преимущества. Сейчас они в ее доме, на ее территории. Зря княжна ее сюда принесла. Добраться бы до отцовского кабинета…

Злата попыталась сообразить, что она может сделать. Собрать силы. Ударить по Евдокии и оглушить ее. Накинуть на себя и на Яшу взороотводящий заговор на случай, если здесь есть кто-то еще. А здесь наверняка есть кто-то еще, в одиночку Евдокия бы не смогла с ними справиться. А потом бежать, забрав с собой Яшу.

Нет… Яшу придется оставить, в таком состоянии она не сможет его тащить и так долго держать левитирующие чары не сможет.

Нет… Нельзя оставлять… Нельзя!

Что же делать?..

Нет, это плохой план. Значит, нужен другой. Наложить на Евдокию путы. Приказать ей перенести Яшу в папин кабинет. Там он будет в безопасности. Связаться с папой или самой попытаться дойти до дома через зеркало.

Как лучше?

Решит по дороге до кабинета, а пока что нужно убираться отсюда. Вдох-выдох. Собраться с силами…

— Это и правда твой жених? — спросила Евдокия. — Такой уродливый… Какого он рода? У него много земель? Он хороший воин? Но разве ему не полагается защищать тебя? Что же он не справился? Твой отец должен был лучше выбирать.

Злата снова прикрыла глаза. Вдохнула поглубже Яшин запах: он дарил уверенность. Яков спас ее от ее демонов. Теперь пришла ее очередь его спасать. Не может быть такого, чтобы спасал и защищал все время кто-то один. Когда они выберутся отсюда, она объяснит ему это. А то ведь он наверняка будет корить себя…

Итак, путы.

Вдох.

Злата сосредоточилась, ощутила как бегут по венам ее силы, представила, как они сворачиваются в плотные жгуты, готовые обвить руки и ноги Евдокии, превратив ее в послушную марионетку, и на выдохе направила ее к ним. И…

И ничего не произошло. Сила волной пробежала по венам к пальцам, а потом схлынула обратно, словно наткнулась на волнорез и не смогла преодолеть этот барьер.

Злата взглянула на свои руки, и увидел их: два тонких увитых рунами браслета-обода, обхвативших ее запястья. Они были практически неощутимы. Но она знала, что это.

Магические кандалы.

Боги…

— Как забавна жизнь, — задумчиво протянула Евдокия, с интересом наблюдая за ней. — Знаешь ли ты, что наша царица приказала создать первые магические кандалы в надежде заключить в них твоего отца. Но у нее ничего не вышло. Зато теперь они пригодились для его дочери. Почему я не слышу твои мысли? Это твой отец поставил тебе такие надежные щиты? Расскажи, что ты чувствуешь?

В этом вопросе не было издевки, лишь голое любопытство, но будь у Златы сейчас физические силы, она бы вцепилась княжне в лицо ногтями.

Ужас. Впервые за все время с момента своего пробуждения она испытала дикий, неконтролируемый ужас.

План… План! Ей срочно нужен был другой план!

Яша под ней зашевелился и слабо застонал.

— Злата… Ты как?