Сказка четвертая. Про детей Кощеевых

— Я не могу колдовать, — выдохнула она и вдруг вспомнила свой давний сон. Тот самый, в котором на троне сидел кто-то чужой, а Навь кричала, а она не могла сотворить простейший заговор.

Что же это…

Яков поморщился и коснулся ладонью ее спины. Наверное, хотел обнять, но сил не хватило.

— Как это жалко, — с неприязнью протянула Евдокия. — Я была удивлена тем, как долго царевич возится со своей девкой, но видимо, это у вас семейное. Может быть, и Кощей в ком души не чает. Девка царевича уверяла, что в тебе.

И рассмеялась.

В этот момент раздался грохот — Злата узнала звук распахнувшихся дверей — и по зале разнесся властный мужской голос.

— Хватит языком трепать. Где Кощей? Почему до сих пор не явился?!

У того, кто шел сейчас по каменным плитам тронного зала, явно были железные подметки на сапогах. Звук шагов, отразившись от стен, оглушил и унесся высь. Кто-то схватил Злату за волосы и рванул вверх. Ее не вырвало чудом. Голова взорвалась новым витком боли. Она повисла в воздухе, заелозив ногами по полу, пытаясь найти точку опоры, и схватилась руками за руки поднявшего ее мужчины. Боль была жуткой. Яша попытался что-то сделать, но тот, кто держал ее, пнул его под ребра.

— Где твой отец? — сквозь зубы спросил мужчина из ее сна, разворачивая ее себе лицом. — Где Кощей? Моя дочь уверяла, что он окажется здесь немедленно, как только узнает, что ты у меня. Где он?!

— Я не знаю, — прохрипела Злата.

Мужчина отшвырнул ее от себя, оставив у себя в руке клок ее волос. Сквозь пелену боли Злата все же сумела разглядеть его и его одежду. Князь, — поняла она. Ростислав.

— Евдокия, — процедил Ростислав, поворачиваясь к дочери. — Я очень надеюсь, что ты ничего не напутала.

Княжна растеряла всю свою заносчивость. Теперь она смотрела исключительно в пол и выглядела очень напуганной.

— Я пересказала все слово в слово, отец.

— Посмотрим, — невесело откликнулся Ростислав и поднялся по ступенькам постамента к трону. — Пока что я вижу тут только какого-то урода и простоволосую девку, которой далеко до царевны. Никому ничего нельзя доверить… Ты! — он снова повернулся к Злате. — Где сокровищница твоего отца?

Перед глазами встали длинные ряды постаментов с артефактами под хрустальными колпаками.

— Я не знаю, — снова выдавила Злата.

— Разумеется, ты не знаешь, — сморщился Ростислав. — Птички только и умеют, что петь, а пользы от вас…

Он остановился совсем рядом с троном и попытался прикоснуться к нему, но тут же отдернул пальцы, и его передернуло, будто ударило током.

— Птицу отправили? — спросил он.

— Как есть, княже, — отозвался кто-то от дверей.

Злата перевела взгляд туда. Там стояли трое мужчин. Один был очень стар, он выглядел абсолютно безучастным и его покачивало из стороны в сторону. Одет он был просто, и Злата пришла к выводу, что он не со двора. А вот форма двух других и их выправка выдали в них дружинников.

— Тогда подождем, — сказал Ростислав.

***

— Клянитесь, что не тронете Юлю! — потребовал Демьян первым делом.

— Прекрати сейчас же, Злата в опасности…

— Клянитесь! — заорал он.

Лицо его исказилось, и Юля впервые увидела его злым и испуганным. Это было неприятно и страшно. И еще страшнее было от того, что она была причиной происходящего. Она уже поняла, что совершила страшную ошибку, сделала то, чего делать было ни в коем случае нельзя, поверила Евдокии и предала Демьяна и его семью, и теперь они все в опасности. А Демьян ничего не объяснял, просто схватил ее и притащил в дом к родителям, и первым делом, найдя отца, потребовал с него такую клятву. И Юля запоздало поняла и то, что этим предательством, возможно, выстлала себе путь в могилу. Такого не прощают.

— Демьян, — позвала Василиса Петровна, но он проигнорировал ее.

— Клянитесь мне, — настойчиво повторил он. — Клянитесь, что она будет в безопасности.

— Я клянусь, — рявкнул Кощей. — Что происходит?

— Это Ростислав. Он подослал к нам Евдокию, чтобы она выведала информацию о нашей семье. Евдокия — врожденный менталист, как и я. Она залезла к Юле в мозги.

— Ты же сказал, что поставил щиты и печать! — прорычал Кощей.

— Я поставил только щиты. И Евдокия уговорила Юлю их снять.

В кабинете стало тихо. Кощей бешено взглянул на Демьяна, но промолчал, а потом перевел взгляд на Юлю. Она испуганно сглотнула и ощутила уже знакомый холодок на затылке. Он был едва заметен, ощущался куда мягче и вкрадчивее, чем когда на нее воздействовали Евдокия и Демьян, но Юля все равно его почувствовала.

— Хватит! — воскликнула она, не сдержавшись, и схватилась ладонью за затылок. — Не надо, пожалуйста! Я сама все расскажу!

— Расскажи, — неожиданно спокойно и даже почти мягко согласился Кощей и холодок пропал. — Что она хотела знать?

Юля до боли стиснула пальцы в кулаки.

— Где и чем вы живете. Про вашу семью. И еще… где ваша смерть.

— И что ты ей рассказала?

— Все, что знала. Что Демьян рассказывал, и что я видела в его воспоминания. Про Злату. Про Василису Петровну. И… и про смерть…

— А где моя смерть, Юля?