Сказка о глиняном петушке

С зеленеющей травой.

Как придёт гулять пора,

В нём играет детвора:

Деревянная, резная,

Из мочала, костяная,

Шерстяная, из половы,

Из материи, соломы,

Веток, перьев, мха, щепы,

Шишек, клубней и травы,

С желудей, из глины то ж,

Здесь такой стоит галдёж…».

* * *

Видит Глаша дом и сад,

В саду спелый виноград,

На лужайке карусель;

Звуки нежные свирель

Слух ласкаючи выводит;

Месяц в сад к игрушкам сходит,

Водит с ними хоровод;

Весел маленький народ.

Дальше Глашенька идёт.

Кто-то впереди поёт –

Под берёзкой петушок

На саратовской играет,

Лады в такт перебирает

Колокольцами звенит

И частушки говорит.

Тут же курочка-пеструшка,

Да хозяйка-хлопотушка

Стол скатёркой накрывает,

Калачём всех угощает.

Птички шепчут: «Этот край –

Всех игрушек Божий рай.

Что расколоты, разбиты,

Или кем – то позабыты,

Идут к нам на небеса,

И происходят чудеса –

Снова здесь они целы,

Лица, мордочки светлы,

Нет у них отбитых ушек,

И отломанных у хрюшек

Пятачков и вновь чисты

Их копытца и хвосты.

Кто с Земли сюда приходит –

Здесь друзей себе находит,

С ними кружит хоровод…

Тут никто не пропадёт.

Не отломятся их ушки,

Хвостик махонький у хрюшки

Будет цел и невредим

И не будет беды с ним;

Если ж казус и случится –

Что сломалось – обновится».

* * *

За игрушки Глаша рада,

Вот она – души услада!

Глазки Глаша подняла,

И увидела она –

Совсем рядом Млечный путь*,

Но, не страшно ей ничуть.

Звёзды вот – достать рукой,

Вид их здесь совсем иной;

Перед ней они висят,

И друг с дружкой говорят,

На небесном языке

И, понятна ей во сне

Речь таинственных подруг…

Только слышит Глаша – вдруг

Поступь глиняных коней;

Звёздный путь лежит пред ней.

Этот путь – смущенье ока;

По нему – то из далёка

С глины троечка бежит,

Коренник вперёд глядит,

Везёт троечка возок…

Тут у Глаши сердце – «ёк».

В том возке Илья сидит,

Хмурит брови и молчит,

Будто что-то потерял,

Не нашёл, хотя искал.

Вдруг Илюша видит Глашу,

Не чужую! – Нашу!! Нашу!!

Повод тянет у коней,

По звёздам сбегает к ней…

* * *

И Глафира тут проснулась,

Сладко этак, потянулась,

Хочется ещё уснуть,

Чтоб увидеть Млечный путь,

В небе скачущих коней,

И Илюшу перед ней,

Домик, птичек и траву,

Меж звезда́ми синеву…

Сон, увы, не приходил,

И глаз Глаши не смежил.

Встала Глаша – весела;

Снова личиком бела;

Вот идёт она во двор,

А там радостный Трезор;

Глаша пёсика ласкает,

А Трезор ответно лает.

Рад – хозяюшка жива,

Сил по-прежнему полна.

Глаша под навес идёт,

Глину белую берёт,

Снова делает игрушки;

У баранов завитушки,

Лепит гривы у коней,

Да свистульки, что звонче́й

Не бывает на селе…

А, проснувшись на заре,

С тройки дело начинает,

Гривы мелко завивает;

Тройка по столу бежит,

Коренник глаза коси́т,

Устремляясь ко звезда́м…

Я там был и видел сам.

* * *

Тут в окно вдова глядит –

Видит Глашу и ворчит:

«Ты смотри… бела, румяна,

Будто не было обмана,

Знать, не взяли языки

Всем расчётам вопреки;

Снова делает игрушки,

У баранов завитушки,

Гривы лепит у коней,

И свистульки, что звонче́й

Не бывает на селе.

Просыпаясь на заре,

С тройки быстрой начинает;

Всю звездами украшает…

Ничего – моё возьмёт;

Твоя радость отойдёт;

И глядишь, купец приедет,

К моему крыльцу подъедет;

Тебе станется одно –

Лишь глядеть, как я, в окно;

Да болванчиков* лепить;

По ночам в подушку выть.

Надо только для везенья,

Наварить густого зелья

И купчишку угостить,

А там, знаю, как мне быть.

Вслух, конечно, не скажу,

Но его приворожу* –

Капну зелья в свежий квас

И в жару подам тотчас;

Выпьет тот Илья квасок –

И ни шагу на порог

К ней тогда уже не ступит,

А вдовица приголубит,

Молодца и удальца,

В этом деле простеца».

7

Долго ль времечко летело,

Когда надо – подоспело.

Вот июнь, жара и пыль,

Высох по буграм ковыль,

Наш купец в село спешит,

Бубенец в дуге звенит.

А на выезде из града,

Видит, вот она отрада –

Квас старушка продаёт;

Совсем дёшево берёт.

Купец к бабке подъезжает,

Кружку кваса выпивает.

Квас ядрёный, просто прелесть;

С ним вошла в Илюшу нечисть;

Тут он Глашеньку забыл,

А старушки – след простыл.

* * *

С той поры Илью взяло.

Приезжая на село,

Он к вдовице заезжает;

Мастерицу ж, как не знает;

Даже встретив, обойдёт;

Взгляд в сторонку отведёт;

Хмурится, совсем не весел,

Даже голову повесил.

Мастерица ж, в свой черёд,

Уж не лепит, не поёт,

И не делает игрушки,

На баранах завитушки,

Грив не лепит у коней,

И свистульки, что звонче́й

Не бывает на селе…

Просыпаясь на заре,

Глину в рученьки берёт,

Нехотя и долго мнёт,

Но лепить не начинает,

Будто делать, что не знает;

Глины ком в руках помнёт,

Да в тряпицу завернёт,

Посидит чуть за столом,

И отложит на потом.

Трезор тоже приуныл,

С вечера опять всё выл;

Дали есть – не ест, скулит,

На окно её глядит.

А в деревне пошли толки;

Толки эти – не иголки;

Ниткой их не обовьёшь

И за шапку не заткнёшь.

Где-то домыслы, где сказки;

К этим домыслам привязки;

Кто купца винит, кто Глашу;

Кто не нашу, а кто нашу.

А Макариха видала –

Чёрна кошка* пробежала

Перед тройкой лошадей,

Даже вздыбила коней.

Кони дальше не идут,

Константин им кажет кнут,

А холёные ни с места…

Уж, какая тут невеста?!

Если пара удалая,

Коренник и пристяжная*,

Изорвав подпруги все,

Ускакали налегке,

А ямщик – то – сам не свой,

Воз повёз на пристяжной.

Глаша к Косте: «Что и как?

Знаю – всё не просто так».

Правду тот скрывать не стал

И про бабку рассказал.