И вдруг Сенька, переживаниями и тоской изъеденный, съехал на пол. Боль в ноге стала невыносимой, а отвар в кувшине кончился.
– Ну посиди, посиди, коль хочется тебе. А я дальше расскажу пока, отвар настояться должен, – сказал ему старик спокойно.
– Дай мне чарочку, прошу!
– Нельзя, Сенька. И так уж много выпил. Потерпи.
– Да сил нет! Дай выпить, старик! – воскликнул Сенька.
Молчал лесничий. Неспешно пламя разводил, котел осматривал, травы перебирал, словно и торопиться некуда.
Ненависть к нему у Сеньки появилась. Руки затряслись, зубы заскрипели.
«Как же так, – думал Сенька, – сначала помочь обещаться, а потом забывать!»
– Говорят, что старики всех насквозь видят. Что все мысли, будто на лице писаные, им представляются, – прохрипел озлобленный Арсений. – Что же, старче, у меня на лице написано?
Взглянул на него старик с улыбкой, глаза прикрыл и отвернулся.
– Злоба в тебе, Сенька. Злишься ты на меня.
Арсению совестно стало. Оправдываться начал, уверять старика, что и не обиделся вовсе. А злился все еще про себя, проклинал старика.
– Любишь ли ты сказки, Сенька? – вдруг спросил лесник, в котле варево помешивая.
Любил Сенька сказки, когда маленький был. А как вырос, все больше об обычном, человеческом думать стал. Как устроиться бы получше, как бы выслужиться. И только песни занимать стали вечерами хлебными. И не хотел сказок слушать.
Однако ж согласился, чтобы лесника не обижать.
– А веришь ты, Сенька, в духов нечистых? В чертей али в ведьм каких?
– Не верю. Не видал я их, не верю, – соврал Сенька, а у самого колени дрогнули от страха.
Помолчал немного лесник. Стоял к Сеньке спиной, засыпал в котел травы да коренья, а молчал. Всякое дурное надумал гонец о старике. Словами обидными в мыслях своих называл, да ничего вслух не говорил.
– Расскажу я тебе, гонец, сказки. Волшебные сказки, Сенька, волшебные. А ты угадать должен, что взаправду было. Коли угадаешь, вознагражу тебя за все доброе, что сделал.
Воодушевился Арсений. Ухмыльнулся.
– А что ж будет мне, коли угадаю? Чем вознаградишь, старик?
– Узнаешь, когда отгадаешь.
Задумался старик, долго в окно глядел, а потом взял пучок трав, по одной травинке в котел бросать начал и рассказать первую сказку решил:
– Случилось как-то одному бедному брату топор в реку уронить. Испугался он, пригорюнился. Без топора-то как без рук! Сидит мужик на пне, губы жует, переживает, и видит вдруг, как из леса незнакомец в белом одеянии выходит.
«Что случилось с тобой, отчего ты грустишь?» – спросил он.
Объяснил незнакомцу все несчастный, горем поделился.
Выслушал его старик, почесал бороду белоснежную и сказал, чтобы подождал его лесоруб.
Спустился он в реку, пошарил рукой по дну и вытащил топор потерянный. Да только не обыкновенный топор был, а золотой.
Испугался мужик, покачал головой.
«Не мой это топор. Такого отродясь не видывал,» – прошептал он, за пень держась, словно от страха упасть мог.
Почесал бороду старик, бросил золотой топор в реку, а сам снова в воды полез. Долго шарил по дну руками, одеяние свое моча, а потом вынул топор и протянул его мужику.
«Твой?» – спросил старик.
Обрадовался мужик.
«Мой, мой! Спасибо, добрый человек! Как же ты помог мне! – воскликнул он, а потом задумался, голову почесал и спросил: – Чем же мне тебя отблагодарить? Угостить-то мне тебя нечем. Может, дров тебе нарубить? В гости звать стыдно!»
Старик только улыбнулся и дороги доброй пожелал. А сам – в лесу скрылся.
Долго стоял мужик у реки, топор к груди прижимая, и великую радость чувствовал, и благодарил старика, который спас его от голода и холода.
Нарубил мужик дров, домой тащит. И тут видит – вместо избушки разваливающейся терем красный стоит. Изумился мужик, дрова дрожащими руками на землю положил, к терему пошел. Глаза трет, а дом все не исчезает. Стоит, красивый, деревом пахнет.
Зашел мужик в дом и видит – жена на стол накрывает. И счастливая, сытая, довольная стоит.
Озолотился бедняк, стал богаче брата. А тот услышал, что случилось-то, и прибежал, чтобы разузнать.
Рассказал богатому брату о топоре своем мужик, да только про золотой ни слова не сказал. Отблагодарил его бывший богач и к реке понесся.
Прибежал к реке, в воды топор бросил и закричал, старика призывая.
Явился к нему незнакомец, вытащил из вод золотой топор и спрашивает:
«Твой ли топор?»
«Мой топор, мой, дай сюда!» – воскликнул радостный богач.
Старик отдал находку мужику и ушел, ничего не сказав.
Побежал счастливый богач домой, а лес все темнее становился. Заплутал мужик, испугался, лег под дерево да заснул.
А как проснулся у дома своего, посмотрел на топор, что под голову подложил, и изумился. Топор не золотой был, а железный.
Послушал Сенька сказку, подумал, и сказал:
– Вот это, наверное, правда.
Улыбнулся лесник, почесал бороду и ответил:
– Не спеши, Сенька. Еще две сказки впереди. Одна – короткая, другая – длинная. Быть может, какая-то большей правдой покажется.
– Давай маленькую сначала. Она и правдой будет! – обрадовался Сенька, о боли позабыв немного, и принялся дальше слушать.
Лесник варево сладкое помешал и рассказ продолжил: