Сказка о принце. Книга первая

– Смотри, – он уверенно взялся за край повязки, – как это делается… И не бойся – все, что могло случиться плохого, уже случилось. Но если ты будешь тянуть… кота за хвост, например… то ему будет только больнее. Голову ему придержи… вот так. В некоторых случаях, – продолжал Джар, смачивая кровоточащие полосы оставленным Магдой настоем, – излишнее милосердие может только навредить.

Первые несколько ночей Ян почти не спал. Менял Патрику повязки на спине, поил, удерживал, когда принц начинал вдруг метаться на нарах, мешая спать соседям. На третью или четвертую – Ян толком не помнил – ночь он свалился в мертвый сон, словно подкошенный. А когда очнулся рывком, словно выдергивая себя из пустоты, то увидел сидящего рядом Джара.

– Чего всполошился? – шепотом сказал ему Джар. – Спи, я посижу… Ему-то все равно, кто тут возле него прыгает.

– Да ладно… – Ян потер припухшие веки, зевнул. – Иди спать, я сам…

– Ну, как знаешь…

Джар поднялся было – и снова сел рядом с ним, теребя седую бороду. Из конца в конец барака гулял сочный, раскатистый храп, кто-то тихо бормотал во сне, кто-то охал. Патрик лежал ничком, дыша тяжело и прерывисто. Ян тронул его руку. Горячая, очень горячая.

– Только бы выжил… – с отчаянием прошептал вдруг Ян.

Джар быстро взглянул на него.

– Не дергайся. Выживет, никуда не денется. Двадцать пять плетей – это тебе не сорок, не пятьдесят. Выживет. Молодой, крепкий… дурак только, но это не лечится.

– Да не хотел он бежать, – шепотом сказал Ян. – Только представил все как побег, чтобы…

– Чтобы – что?

Ян молчал.

– Не хочешь – не говори, твое дело.

Джар замолчал резко, словно оборвал фразу на середине. А потом выдохнул, словно в омут бросился, и проговорил:

– Знаешь, Ян… сказать тебе хочу. Никому не говорил, носил в себе десять лет, а тебе скажу. Знаешь… ты меня прости.

– За что?! – с изумлением обернулся к нему Ян.

– Да есть за что. Тогда, десять лет назад… я вас ненавидел!

– Нас?

– Ну, не тебя лично, конечно, и не принца твоего, вы ж еще мальчишками были. Тех, кто меня осудил тогда… – Джар хмуро посмотрел на него – и заговорил вдруг сбивчиво, путано, быстро. – Я тогда сколько проклятий на головы королевского дома сложил… на весь мир хватит. Едва не спятил… меня только ненависть удержала, я не мог подохнуть, оставив все так. Все эти десять лет молился, чтобы за меня судьба отомстила. Вот она и отомстила. Когда слух прошел про заговор и про то, что вас сюда привезут, я сначала чуть с ума не сошел от радости: вот оно! Услышал Господь мои молитвы и проклятия, покарал тех, кто мне жизнь сломал. Правда, и тогда уже подумал – жаль, что не короля в мою шкуру, жаль. А потом… а теперь понимаю, что отвечать мне за эти проклятия все равно придется – на том ли свете, на этом ли, неважно. Потому что не того я проклял, не того, кого надо было бы… а может, Господь так распорядился, не знаю. Твой Патрик остался таким, как я его помнил мальчишкой. И ты тоже. Таких проклясть – все равно что безвинного человека напрасно осудить. Не знаю, может, и не я виноват в том, что вы сюда попали… но все равно – простите меня. Я хотел кары на головы королевского рода… но теперь – не хочу… Понимаешь?

Ян молча смотрел на него.

– Понимаю, – сказал он, наконец.

– На будущее урок мне будет. Хотя, конечно, я все это и раньше знал. Проклятия всегда возвращаются тому, кто их произносит. Наверное, и мне вернутся. Да и уже вернулись – виной перед вами. Ты хороший человек, Ян… и Патрик твой – тоже. Не знаю, правда ли вы виноваты в том, за что вас сюда упрятали, нет ли… не мне решать, да и дела мне нет до того. Принц наследный, тоже мне… – он невесело рассмеялся. – Видно, вовсе страна с ума сходит, если уж такое случается.

– Мы пытались узнать тогда – за что ты сюда попал? – спросил Ян тихо.

Джар хмуро улыбнулся и помолчал. Ян вопросительно смотрел на него и хотел сказать уже: «Не хочешь – не говори»…

– За мерзкие и богопротивные ритуалы, – ответил, наконец, Джар. – Трупы младенцев я вскрывал…

– Зачем?! – потрясенно спросил Ян.

– Я же лекарь. Вот представь: рождается человек – и сразу мертвым. Отчего, почему? Что с ним происходит там, в утробе, если он вместо того, чтоб для жизни появляться, сразу ТУДА уходит? Пока сам на тот свет не попадешь – не узнаешь, и у Господа Бога не спросишь… А младенцев-то хоронить надо… ладно если бедняк какой – у него за пару монет выкупишь дитя, он и рад, и глаза закроет, что богопротивное занятие. Вот и приходилось могилки детские разрывать… тайком, – Джар посмотрел в ошарашенные, испуганные глаза Яна и грустно улыбнулся. – На том и погорел. Целый год я вот так прятался, осторожничал. А потом, как на беду, родила мертвое дитя герцогиня… неважно, какая именно герцогиня, – он опять улыбнулся. – Во дворце суматоха, Ее Величество лично в покои герцогини несколько раз спускаться изволили – как же, родственница. А мальчишка – хороший, крепкий мальчишка – всего несколько минут прожил. Да еще и с шестью пальцами получился. Похоронили его, честь по чести, а я… а мне не терпелось. Да, я понимал, что рискую, но ведь узнать хочется…

– Узнал?