Сказка о принце. Книга вторая

– Он никогда не был королем, – процедил Патрик сквозь зубы, потянув на себя дверь.

Солнце, солнце в окна, и все почти так, как было при отце. Только письменный стол передвинут и другой ковер на полу. Все цело, почти все. Может, и то, что они ищут, уцелело тоже?

– Дверь закройте…

– Густав, говорят, обыскивал кабинет, – негромко говорил Лестин, закрывая двери. – Но, слава Богу, не нашел ничего – так, только ненужные бумаги. Наверное, Его Величество незадолго до смерти сжег или спрятал то, что посчитал нужным. Патрик, вы помните, где это?

– Да!

Три шага от окна, четвертая доска справа, неприметный бугорок под пальцами, усилие… ах, черт – даже крошечное усилие отзывается болью. Механизмы не заржавели, по-прежнему бесшумны и легки, и ничего не изменилось за четыре года – вот-вот за плечом раздастся глуховатый голос отца. Мелодичный звон, тихий шелест – в стене открывается ниша…

Патрик потянулся, дрожащими пальцами сгреб бумаги, торопливо пролистал. Чуть пожелтевшие листы, свернутые трубочкой, знакомый летящий почерк, брызги чернил. Вот оно, вот оно!

– Да, – Патрик выпрямился, взглянул на Лестина. – Вот оно.

– Слава Богу…

– Лестин, – сказал он, пристально глядя на старика. – Благодарю вас. Я не забуду этого.

Старый лорд осторожно коснулся его руки.

– Патрик, нам нужно спешить. Четверть часа уже прошли.

– Да… Да, идем.

Какие же длинные, бесконечные они, эти коридоры, и какими ватными стали ноги – что это, усталость, голод и бессонная ночь не прошли даром или просто от боли так тяжело идти? Перед ними расступались, от них шарахались. Патрик усмехнулся. Как не шарахнуться от заросшего бородой, оборванного, перепачканного кровью босого человека в рваной, грязной рубашке, с рукой на перевязи, с дико блестящими глазами?

– Эй, приятель, – окликнул он, останавливаясь перед караулом у входа в Тронную Залу. – Не одолжишь мундир и сапоги? Верну с надбавкой.

Гвардеец машинально вытянулся, потом ошалело замигал.

– А… Э…

– Снимай живо! – рявкнул Лестин. – Какой роты?

– А… второй!

– Свободен, – проворчал Патрик, торопливо надевая мундир, натягивая сапоги и морщась от боли. Выпрямился, обернулся: – Мессир Тюльен, вы здесь? Будьте рядом, хорошо? – И глубоко вздохнул. – Ну… с Богом!

Помнишь, как входил в зал отец – легко и стремительно, суховато и точно, без улыбки, как он обводил взглядом собравшихся, как звучал его голос: «Доброе утро, господа…» Выпрямись, расправь плечи – пусть никто не увидит слабости.

Словно по команде, лорды умолкли, оборачиваясь к открывшимся дверям. И высокая фигура, быстро и легко пересекающая зал, была такой же прямой и гордой, как та, другая много лет назад… кто-то из лордов охнул и перекрестился украдкой.

Стоящее в торце стола кресло с высокой узорной спинкой так и осталось незанятым. В прежние времена Патрик сидел по правую руку от короля. Он и теперь занял это же место.

С легким шорохом развернулся первый лист…

«Божьей милостью мы, Карл Третий, король и повелитель Лераны и Западных островов….». Перехватило горло. Указ о возвращении ему всех прав и титула, подтверждение полной невиновности наследного принца. Указ о престолонаследии. Указ об отставке и аресте герцога Густава Гайцберга, лорда Диколи, лорда Кайвинга, графа Йоцеля. Указ о полной невиновности и возвращении в столицу всех дворян из «партии принца». Список членов Государственного Совета, за одним исключением совпадавший с тем, который наметили и утвердили заговорщики; вступает в силу сразу после перехода власти от Карла Третьего к Патрику Четвертому. Четкие, не допускающие ни единого двойного толкования строки, размашистый четкий почерк. Спасибо, отец.

Когда были прочитаны до конца все бумаги, взятые из тайника, Патрик обвел взглядом сидящих.

– У вас есть сомнения в подлинности этих документов?

Поднялся, откашливаясь, с дальнего конца стола лорд Лоррис.

– В подлинности этих документов – нет, – неторопливо заговорил он. – Я узнаю слог Его Величества Карла Третьего, мир его памяти, хоть через десять лет. Но у меня есть сомнения в подлинности человека, называющего себя принцем Патриком. По нашим сведениям, принц Патрик был убит вскоре после побега с каторги и захоронен в предместьях столицы. Все это время в стране мутили воду самозванцы, их было даже не один и не два. Чем вы докажете, что вы, сударь, – он выделил это слово – не титулуя, – что вы и есть его высочество опальный принц?

Патрик помолчал.

– Мою подлинность прежде всего может подтвердить ее высочество принцесса Изабель – если слово ее хоть что-то значит для вас, лорд Лоррис.

– Этого мало, – упрямо ответил тот.

– Далее, это же может подтвердить лорд Лестин – все эти годы он помогал мне.

Лорд Лестин, сидящий справа, согласно наклонил голову.

– Словом своим подтверждаю, что вы видите перед собой истинно принца Патрика, господа, – сказал он. – В том клянусь своей честью.