Сказка о том, как Герда бежит за Каем (СИ)

Несмотря на это, следующий удар тоже был удачным. Гермиона позволила себе выдохнуть и уговорить себя, что всё не так критично. Она не проигрывала ничего важного, ценного. Дело было в том, кому девушка могла проиграть.

Долгое осматривание позиций показало, что ситуация становилась сложной. Все простые удары были сыграны, и теперь дело было за мастерством. Виктор ходил от края до края, присматриваясь, и потом, видимо, поняв, что ни с одной точки не сможет загнать шар в лузу, решил пойти обходным путем. Его удар заставил несколько шаров сбиться друг к другу, практически загородив любой доступ к самой удобной лузе.

— Кажется, наш гость решил попробовать поиграть в стратегию, — улыбнулся Тео, подливая себе ещё и подходя ближе, чтобы посмотреть.

Гермиона видела, что теперь, должно быть, любой удар Драко будет бессмысленным. Это придало ей сил. Намазанные лёгкой рукой Джиневры губы изогнулись в улыбке. Как будто почувствовав её удовлетворение, которое стрельнуло по нему, причиняя неудобство, Малфой поднял взгляд. Холодный и колючий. Но хрен тебе. Гермиона подняла бровь, выдерживая.

Драко вернул внимание столу, ничего не сказав. Он вообще мало говорил во время игры. Его взгляд был сосредоточен: чёткий, резкий, ни грамма плавности и ехидства, которое недавно плескалось в светлой сетчатке. Движения точно вымерены.

Малфой взъерошил волосы, задумавшись, и Гермиона проследила за ним, понимая, что этот жест ей знаком. Он так делал на Чемпионате, оказавшись в более неформальной обстановке, чем сейчас, когда каждый пялился на него. К своему ужасу Гермиона поняла, что если Малфой держит рот на замке, он становится гораздо более, нет, не привлекательным. Просто терпимее.

Поток её мыслей прервало то, что Малфой сел на бортик стола, всё ещё удерживая одну ногу на полу. Какого?..

— Знаешь, Крам, — сказал Драко, перехватывая кий в другую руку и ставя его перпендикулярно столу. — Если в Турнире твоя тактика — это стратегия, то измени тактику.

Он резко ударил кончиком на миллиметр левее от шара, и он, будто по велению волшебной палочки, обогнул все остальные шары, которые перекрывали лузу, и упал вниз, принося слизеринцу очко.

— У меня до сих пор чувство, будто мы пинаем инвалида, — скучающе произнёс Забини, делая глоток.

Все вокруг удовлетворительно заохали, впечатлённые ударом. И впечатляться было чему.

— Что с лицом, Грейнджер? — Драко поднял уголок губы, останавливая её сердцебиение. От накатывающего понимания.

Следующие несколько ударов полностью подтвердили опасения девушки — у них не было шансов. Несмотря на то, что Крам явно держал кий в руке не первый раз, было такое чувство, что Малфоя закрывали в чёртовых бильярдных, где он проводил всё лето. Восемь шаров до смешного просто оказались в воздухе позади него.

— Ты такой умница, милый! — Паркинсон подхватилась с дивана, обвиваясь вокруг слизеринца.

— Что ж, признаю, ты в этом мастер, — вежливо кивнул Виктор. — Так каково будет твоё желание?

— А с чего ты вдруг решил, что желание будет относиться к тебе? — самодовольная усмешка вернулась, когда Малфой повернул голову к Гермионе.

О нет. Нет. Нет-нет-нет-нет.

— Нет, подожди, — озвучил её мысли дурмстрагновец, пока гриффиндорка считала собственные удары сердца, пытаясь убедить себя, что всё это происходит не с ней. Что она не вляпалась в это сама. — Мы вели игру.

— Но именно Грейнджер раскрыла рот, ты ей только помог. Ну, если это можно считать помощью, — иронично заметил Малфой, кивая на стол. — Так что желание будет для Грейнджер.

Толпа начала шуметь, она даже различила пару хлопков ладонями, будто кто-то вызывал артиста на бис, зная, что сцена будет великолепной. И Малфой их не разочаровывал. Никогда не разочаровывал в этом плане.

— Вот тут, наконец, начнётся шоу! — засмеялся Грэхэм.

— Малфой, — предупредительно произнесла Гермиона, пока его улыбка становилась всё шире. Прямо пропорционально чёрной дыре внутри девушки.

Были слышны вопли тех, кто предлагал свои варианты и тех, кто говорил, что это нечестно. Гермиона не могла различить ничего конкретного.

— Я, пожалуй, оставлю его себе. До лучших времён, — Малфой сказал это, и она не могла понять: ей стало легче или наоборот.

— Ты должен сказать суть желания прямо сейчас по правилам, — голос Виктора полнился агрессией, хотя и было видно, что он пытался держать себя в руках, — и это не должно быть ничем… непристойным. Это просто ребяческая игра.

— Ты, видно, рехнулся, если думаешь, что я бы пожелал чего-то подобного с ней, — фыркнул слизеринец. — Грейнджер теперь должна мне правду, — все вокруг нахмурились, не понимая, о чём идёт речь. — В тот момент, когда мне этого захочется, я прикажу ответить правдиво на любой мой вопрос, и она не сможет соврать.

Он взмахнул палочкой, закрепляя своё желание, и Гермиона ощутила, как горчит во рту. Это не так страшно. Не так страшно. Он мог бы сказать ей станцевать или раздеться, или ещё какую-то пошлую глупость, которой от Малфоя и следовало ожидать. А это так… пустяки.

— Плевать, — Гермиона подняла подбородок, показывая, что желание её ничуть не заботит.